— А как обстояло дело с раскрываемостью преступлений? — спросили из зала. — Что делалось по профилактике?
— О профилактике, предотвращении преступлений в те годы и не задумывались. Полиция и народ размещались на разных полюсах общества. Полиция сама толкала людей в пропасть и не думала о какой-либо помощи человеку, стоявшему на грани преступления. Что же касается защиты трудящихся от преступных посягательств на их жизнь и имущество, то этот вопрос был вообще вне сферы понимания полицейских чинов… Что же до раскрываемости, то практически каждое второе преступление оставалось нераскрытым.
— Чем это объяснялось? — вновь раздалось из зала.
— Прежде всего низкой квалификацией работников. Никаких школ полицейских кадров не существовало. Уголовно-сыскные отделения комплектовались младшими чиновниками или проштрафившимися армейскими офицерами. Они, как правило, отличались низкой общей и профессиональной подготовкой. Во-вторых, эти кадры зачастую имели за спиной темное, или даже заведомо уголовное прошлое. Неудивительно, что на сыщиков смотрели как на людей, лишенных порядочности. Приведу несколько примеров.
Булатов вынул из папки какую-то тетрадь и раскрыл ее.
— Перед самой войной, в 1914 году, в Петрограде, в самом его центре — в районе Невского проспекта и Садовой улицы участились дерзкие вооруженные налеты на рестораны. Грабители забирали денежные выручки, отбирали бумажники и драгоценности у облюбованных ими посетителей и безнаказанно уходили. В связи с этим Петроградский градоначальник генерал Балк вызвал своего помощника по уголовно-розыскной части князя Оболенского и заявил ему: «Александр Николаевич, твои антихристы обнаглели окончательно. Всякую меру потеряли. Развернулись, мерзавцы, в самом центре столицы. Больше всех кричит и плачет владелец ресторана „ОНОН“ Палкин, а его ведь посещают офицеры генштаба, вся знать! Надо навести порядок. Разгоните этот гоп к чертовой матери! Организуйте хоть „Карусель“, что ли… Пусть грабят где хотят, только не тут».
— Поясните, что такое «Карусель», — попросил один из слушателей.
— Чуть позже, если не возражаете, — кивнул Булатов. — Оболенский, как обычно отрапортовал: «Будет выполнено! Внедрим своего человека!..» Дальше за ним задержки не было. Звонит полицмейстеру Петрограда генералу Григорьеву. Встретились. Похихикали. «С кого начнем крутить, Александр Николаевич, с толстяка или с лысого?» — спросил Григорьев. Почесав затылок, Оболенский пришел к выводу: «С толстяка Палкина, пожалуй, удобнее»… «Хорошо. А роль „карусельщика“ кому поручить? Танцору или Красавчику?» «Кому хотите, только чтобы получилось как полагается»…