Я провел напильником по темной поверхности металла, и вдруг из-под нее вырвалась яркая, совсем золотая полоска. Бронза! Верстак можно сделать запросто. Я соображал, чем просверлить отверстия для электрода и за-зажимного винта. Дрели у нас, конечно, нет. Попробую пробивать и растягивать круглым напильником…
Работать я ушел в «машинное» — там было и свободнее, и ребятам не мешал спать. Время снова как бы остановилось. Иногда открывалась дверь, и входил то Сырцов, то Ленька, то Сашка Головня, то Эрих.
— Может, помочь?
— Сам.
— Вроде получается.
— Вроде.
Я работал со страхом. Вторую такую болванку не найти. Какое там «семь раз отмерь». Я отмерял по двадцать раз и только тогда трогал напильником мягкий, податливый металл.
…Металлическая пыль росла горкой. Вот так, по пылинке, я снял с бронзовой болванки все лишнее — и получился держатель. Теперь-то я видел, что он получился. Он был теплый, блестящий, я подбрасывал его на ладони и сам удивлялся тому, как, в общем-то, все это просто.
Устанавливал держатель сам Сырцов.
— Ничего, — сказал он.
— Все-таки рабочий класс, — согласился я.
— Ленька предложил: если получится — еще одну благодарность тебе объявить.
— Валяй, — кивнул я. — Или нет, лучше не надо. Лучше в следующий раз ты мне наряд вне очереди не сунешь.
— Ну, давай так.
— Спасибо, отец.
— Что?
— Спасибо, говорю.
— Считай, что труд оплачен, — улыбнулся Сырцов, — и я отменил один наряд вне очереди.
Он протянул мне руку и больно пожал мою — пальцы-то были в ссадинах…
Я снова ходил праздничный. К поездке в город, телефонному разговору и заметке в газете прибавилось что-то еще очень приятное…
ПИСЬМА
От Колянича:
«Салют, сын!
После телефонного разговора сидели мы с мамой и сокрушались: столько надо было сказать, да оба растерялись и все забыли. Правда, мать открыла свой слезоточивый агрегат, и мне пришлось закрывать его, на это ушло время… Ну, а рассказать тебе хотелось вот о чем.
Ребята из твоей бригады первыми на заводе выполнили годовой план. Это подсчитали только сейчас, и вся бригада в полном составе красуется на заводской доске Почета. Каждый раз спрашивают о тебе. Показал им вырезку из газеты, и, представь себе, никто не усомнился в том, что «т. Соколов» — это именно ты, хотя Соколовых на границе, наверное, несколько сот.
И еще.
Очень симпатичная девушка по имени Зоя. Мы сидели и даже выпили немного сухого вина за твое здоровье. Разговор был интересный. Она спросила, по-прежнему ли ты «с фантазией». Мама сказала, что у тебя как раз очень мало фантазий. А я возразил: по-моему, ты набит ими до маковки! Зоя согласилась со иной. Потом она сказала, что ты очень бездумный. Мама начала с ней спорить. Я сказал, что это пройдет. Как, проходит? Ты уж меня не подводи, пожалуйста. А вообще нам понравилась девушка по имени Зоя.