— В жены обычно берут девственниц, — жестоко возразил он, — подпорченный товар никому не нужен.
Наступило молчание. Он почувствовал, как она вздрогнула от его слов. И вся сжалась. Он ясно давал ей понять, что не собирается на ней жениться.
— Неважно, — произнесла она после минутного мучительного молчания, которое, казалось, длилось вечно. Она попыталась изобразить равнодушие, но голос ее прозвучал глухо:
— Племянница Ната Томпсона все равно никому не нужна.
Да любой, у кого есть хоть капля мозгов, может о тебе только мечтать! Но она и в самом деле верила в то, что говорила. Поэтому ее мужество глубоко тронуло его.
Он повернулся на бок, чтобы видеть ее лицо.
— Ты нужна мне, Ники. Я хочу тебя. Я ничего в своей проклятой жизни так не хотел. Но ты заслуживаешь лучшей доли.
— Нет, — это краткое и пылкое возражение, как стрела, вонзилось в его сердце.
— Я не рискну навлечь на себя гнев твоего дяди, — решил он попробовать другой ход. — Я слышал, что из этого может выйти.
— Ты его не боишься, — сказала она. — Поэтому ты ему и понравился.
— Я не хочу ему разонравиться, — Кейн пытался говорить бесстрастно, даже равнодушно.
— Тогда зачем ты меня сюда привез?
— Потому что он мне это предложил, но, наверное, у него не было на уме ничего подобного, — сказал он, ненавидя себя за жестокость, которую ему пришлось придать своему голосу. — Он просто хотел, чтобы мы подышали свежим воздухом.
Отвернувшись от нее, он взялся за спущенные к лодыжкам брюки. Натягивая их, он не смотрел на нее, чтобы она не видела его возбуждения, которое ему с трудом удалось скрыть одеждой.
Он не мог посмотреть ей в лицо. Он не хотел на нее смотреть. Ему невыносимо было видеть ни ее лицо, ни ее гибкое тело, при взгляде на которое его опять охватила бы дрожь. Он никогда в жизни не молился, даже перед тем, как его должны были повесить. Но теперь он молил бога дать ему сил не коснуться ее. Нельзя, чтобы она видела, каких трудов ему это стоит.
Но в первую очередь нельзя, чтобы она знала, что он в нее влюбился.
Кейн отошел в сторону и стал ждать в тени деревьев. Он хотел услышать звук, говорящий о том, что она одевается. Он ждал, мучимый презрением к самому себе за то, что он чуть было не сделал. За то, что и сейчас хотел сделать. Как и его тезке, Каину, ему, вероятно, выпало на долю погубить самых близких людей: мать, Дэйви, теперь вот Ники.
Сколько дней ему осталось, чтобы спасти Дэйви? Сколько дней до того, как Логовище сотрут с лица земли?
О боже! Он ударил кулаком по стволу дерева. Боль отдалась в незаживших ожогах на спине, но он был рад этой боли.