Путин приложил палец к губам, призывая к молчанию, и жестом пригласил Бориса следовать за ним в заднюю дверь. Они прошли через личную столовую и вышли в маленький коридорчик.
Борис оглянулся. Они находились в маленькой комнатке без окон напротив двери лифта. Очевидно, это был задний выход из кабинета к личному директорскому лифту.
— Это самое безопасное место для разговора, — сказал Путин.
Борис собирался говорить с ним о двух вещах: Примакове и Литвиненко…
До выборов 2000 года оставалось восемь месяцев. Очевидно было, что Примус (Евгений Примаков, в 1998–1999 годах — глава правительства России. — Б.С.), семидесятилетний реликт советской эпохи, за которым стояла клика коммунистов, бывших аппаратчиков и ветеранов разведки, был вовсе не тем, в ком нуждалась страна в преддверии XXI века… У “преемника” должно было быть одно обязательное качество: способность побить кандидата коммунистов, по всей видимости, самого Примуса, в последние недели быстро набиравшего популярность. Но и Борису, и Путину было понятно, что из списка имевшихся претендентов выбор невелик…
— Володя, как насчет тебя? — внезапно спросил Борис.
— Что насчет меня? — не понял Путин.
— Ты мог бы стать президентом?
— Я? Нет, я не тот человек. Не этого я хочу в жизни.
— Ну, а чего ты хочешь? Оставаться здесь на всю жизнь?
— Я хочу… — замялся Путин. — Я хочу быть Березовским.
— Не может быть, — рассмеялся Борис.
Они сменили тему.
Следующий вопрос Бориса был о Саше.
— Послушай, — сказал Путин, — скажу тебе честно. Ты знаешь, что я думаю о Литвиненко. Он тебя использовал. Он предатель. Но, если ты просишь, я попробую помочь. Проблема в том, что я не контролирую ситуацию. Всё в руках скуратовских (Юрий Скуратов в 1995–1999 годах был генеральным прокурором и в 1999 году в союзе с московским мэром Юрием Лужковым и Юрием Примаковым боролся против Ельцина. — Б.С.) военных прокуроров. Сначала давай избавимся от Скуратова, а потом посмотрим, как можно помочь Литвиненко.
Борису это показалось разумным. Но было что-то в выражении лица Путина, что ему не понравилось.
— И, Борис, — продолжал Путин. — Что бы ты о нем ни думал, он замазан. Он много чего нехорошего натворил.
— Я не верю тебе, — сказал Борис. — Я его знаю.
— Я видел улики.
Последовала неловкая пауза. Как странно, думал Борис. Путин и Саша — единственные два человека в ФСБ, которые не берут взяток, и так друг друга ненавидят.
— Он предатель, — повторил Путин. — Но я сделаю, что смогу.
Как-то в конце августа 1999 года Борис ехал к себе на дачу, когда позвонил Путин и попросил о немедленной встрече. Борис развернулся и поехал прямо в Белый дом. Путин принял его в прежнем кабинете Примакова. Все здесь было, как и раньше, но только Борис заметил, что небольшой бюст Дзержинского, основателя КГБ, который он видел в кабинете Путина в ФСБ, теперь стоял на столе премьер-министра.