Лина писала, что тоже была в искушении. Что именно она имела ввиду? Это уже не важно… «Не вы первый, думаю, что и не последний»… Я пополнил список?.. Да, я не единственный, кто попался в сети её обаяния.
Она написала: «Всё будет, как и прежде»… Нет, Лина. Это фраза для успокоения. В воду входишь сухим, а выходишь всегда мокрым. Я же вошёл в болото… Да, я обсох. Да, очищаюсь. Но… я уже по другому иду вперёд. Иду так, чтобы не угодить в новое болото. Поэтому опасаюсь возобновления наших духовных бесед. А без них — это уже не «как прежде». Да и ты сама, узнав моё слабое место, не сможешь быть со мной такой искренней, как прежде. Эту станцию в нашей жизни мы уже проехали.
Я всё ещё чувствую себя провинившимся учеником… Наверное, вскоре, если останемся работать вместе, мы будем общаться только при крайней необходимости и только по рабочим вопросам. Селяви…
Оксана
Когда Витольд прочитал мне ответ Лины, у меня на душе стало спокойнее. Признаюсь, я не ожидала, что она окажется такой духовно цельной женщиной. Я благодарна ей за это!
Ей, необременённой заботами о семье, было так просто вести эти духовные беседы… Стоп! Я поняла сейчас, что иллюзией для Витольда стало сперва ощущение любви к Лине, а уже после этого — наша с ним нелюбовь друг к другу. Средь всей этой пелены он и решил, что Лина — единственный человек, который в последние годы хвалил его, восхищался им. И… О, да. Конечно же: его хвалить ей тоже легко, ведь их не связывали быт, заботы, обязанности…
А тут ещё тёмная полоса жизни, которая отразилась на моём здоровье: смерть моей мамы, арест брата и суд над ним. Затем это строительство квартиры, совпавшее с очередным экономическим кризисом. Итог — мой эмоциональный срыв…
Я просто замыкалась в себе, оставалась наедине со своими переживаниями. Под впечатлением смерти мамы боялась умереть сама…
Витольд не замечал всего этого в полной мере.
— Я для вас, как снабженец какой-то — пожаловался он в декабре на свою долю…
А ведь мы — я, дети — для него должны были стать (и стали) духовными тренажёрами.
Но самый главный плюс Витольда в том, что он забывал, словно не видел, что я слабовидящая, инвалид по зрению. Он воспринимал меня как зрячую, ведь я научилась всё по дому делать сама и в городе ориентироваться самостоятельно. Хотя… в этом иногда был и минус. Там, где мне нужна была помощь, он нередко оставался слеп… Как он гордился мной, когда узнал, что я единственная из инвалидов по зрению Беларуси закончила, когда жила в Минске, Академию управления при Президенте!.. Мы умели гордиться друг другом.