А сейчас… он один, он снова предал Таню. И эта боль во много раз сильнее той.
Владлен сидел на полу, обхватив голову, — точно так же, как в кабинете Леры. В его памяти всплывали события, детали вчерашнего вечера…
Он выскочил пулей из здания издательства, собираясь бежать, куда глаза глядят. Пробежав один квартал, а затем, прошмыгнув проезжую часть на красный свет, Владлен замедлил шаг, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. Вспомнил, что не сдал на вахту ключ от кабинета. Но возвращаться не хотелось, и он попросту махнул на это рукой.
Какое-то время он шёл вперёд и только вперёд, как в тот вечер 31 декабря, словно там, впереди, — счастье, которое надо догнать. Он не мог сосредоточиться, чтобы начать анализ всего происшедшего с ним в кабинете Леры. Мысли возвращались к Тане…
Он набрал её номер, но абонент был не доступен. Он продолжал идти вперёд и звонил через каждые пять минут — снова глухо. Глухо и тревожно, как в тот вечер 31 декабря.
«Как всё повторяется, — говорил он себе. — И опять я переживаю, как тогда, за Таню… Только вся эта боль гораздо сильнее. Только эйфория любви к Лере стала отвратительней. Вызывает отвращение моя беззащитность перед… животной страстью, на морду которой я накинул благородную вуаль…»
Набрав безрезультатно очередной раз номер жены, Владлен развернулся и зашагал в сторону метро, чтобы заехать к ней в больницу.
Он ехал, затем шёл по переходам между станциями, снова ехал и снова шёл, не замечал вокруг себя людей, словно все они были неживыми. И в его сознании сквозили мысли лишь об одном:
«Этот, третий удар, который я нанёс Тане своим „уходом“ к Лере, может оказаться для жены самым невыносимым. Каждый мой удар — всё труднее для неё. Всё труднее…»
Он вышел из метро на улицу и продолжал идти среди несуществующих для него людей. Только серые деревья вокруг. Только серые машины, серые дома, серые коридоры…
Он смутно помнил, как вошёл в больницу, как нашёл нужный этаж, нужное отделение, нужную палату… Перед глазами — её лицо, прикованное к постели. Голова забинтована. Губы опухшие, а на нижней — пластырь с кровавым пятнышком… Вот тебе и сон в руку: предупреждение тёщи.
А из всего того, что говорили ему женщины по палате, медсёстры и врачи, он сложил картину происшествия, осевшего в его груди ещё одним тяжёлым камнем:
— После телефонного разговора это случилось.
— Около половины шестого вечера.
— Танюша побледнела, вышла на коридор.
— Спускаясь по лестнице, потеряла сознание и упала…
— Удар был сильный…
— Открылось обильное кровотечение…
— Она периодически приходит в себя, но заведующий отделением распорядился перевести вашу жену в реанимационное…