— Я не девственница, — сказала Габриэль.
«Ненавижу ложь!» — предостерегающе зазвучали в ушах его давние слова, но остановиться она уже не могла.
Дрю пронзительно смотрел ей в глаза — наверное, не поверил. Да, она не ошиблась. Он человек чести. Добрый. Храбрый. Он спас ее от смерти. Он сдержал слово и ни о чем не рассказал Кингсли. И от его прикосновений у нее поет душа.
Габриэль наклонилась и прикоснулась губами к его губам. Ответ был сокрушителен. Дрю впился в ее губы алчным, требовательным поцелуем… потом опустил ее на землю и на миг прильнул к ней всем телом, прильнул с такой силой, что она ощутила, как велико его возбуждение… и сама едва не задохнулась от ответного желания.
Дрю стремительно избавил ее и себя от остатков одежды, затем, склонившись над девушкой, окинул ее жадным, восхищенным взглядом. Габриэль также любовалась его телом. Дрю провел ладонью по ее груди, животу… медленно, искусительно, нежно. А затем опустился на нее, жаркой тяжестью накрыв ее беззащитную наготу.
Мгновенная острая боль пронзила лоно девушки, и она не сумела сдержать громкий стон.
— Черт побери!
Дрю замер, зарывшись лицом в ее шею, дыша горячо и прерывисто. Габриэль ощутила, как пульсирует во влажных недрах ее женского естества его жаркая напряженная плоть. Неужели это все? Неужели он сейчас ее оставит?
В отчаянии Габриэль крепко обняла его, притянула к себе. Что-то бормоча, шотландец приник к ней, и опять его сильное тело задвигалось в размеренном, упоительном ритме. Ее охватил знойный жар, прилив наслаждения затопил ее всю. Волны страсти сотрясали их тела, постепенно стихая. Крепко сжимая друг друга в объятиях, любовники жадно ловили последние отзвуки блаженства… и наконец замерли, совершенно обессиленные.* * * Блаженствуя в жарких волнах наслаждения, Дрю изо всех сил старался подавить гнев, но так и не смог справиться с собой. Она снова его обманула. Спору нет, ее ложь обернулась для него величайшим наслаждением… но радости быстро улетучиваются, а горечь обмана живуча и может отравить всю жизнь.
Он вздохнул, лег на спину и стал смотреть на вечереющее небо. Солнце спускалось к горизонту, и небесная голубизна была тронута розово-золотистыми бликами.
Руки их были все еще сплетены, и он чувствовал, как дрожат ее пальцы. Габриэль одарила его величайшим счастьем, самым чудесным даром, который женщина может дать мужчине, и Дрю был до глубины души потрясен случившимся. У нее, наверное, и прежде было немало поклонников, ведь она хороша и желанна. Однако выбрала его. Надо бы сказать ей что-то нежное и ласковое…