Он стал богатым и влиятельным человеком. Богатство и власть, вероятно, помогают замаскировать необузданные, буйные страсти, но все равно под личиной респектабельности скрывается жестокое сердце. У него холодные, почти бесстрастные глаза и такой же голос. И в ушах у нее до сих пор звучат его слова, что Билли следует пристрелить. Керби Кингсли сказал это с таким же безразличием, будто распорядился разобрать на топливо обветшавший забор.
Так почему же он согласился взять Габриэль на работу? Ведь ясно же — сначала он этого не хотел, и Габриэль, сидя верхом на лошади, понимала в ту минуту, что ее план рухнул. Она уже была готова выхватить кольт и рассчитаться с Кингсли тут же, на месте. Искушение было почти непреодолимым. Да просто видеть этого человека уже было выше ее сил! У нее голова пошла кругом, мир словно подернулся дымкой и стал казаться нереальным.
Но тут, прежде чем она потеряла самообладание, вмешался Дрю Камерон. Хотя девушке страшно не хотелось быть обязанной человеку, который, возможно, убил ее отца, спору нет: Кингсли изменил свое решение явно под влиянием тихих слов Камерона. Вот еще причина поразмыслить о странных отношениях этих двух людей.
Габриэль уткнулась лицом в шею коня и прерывисто вздохнула. Да, он и вправду ужасно худ — просто мешок с костями, — вот почему она и назвала его Билли, по имени Билли Бонса из «Острова сокровищ». Вот только Габриэль не собиралась признаваться в этом шотландцу. Она отказалась бы и от работы, и от возможности отомстить Кингсли, если б только тот потребовал пристрелить Билли. Кроме этой коняги, у нее нет никого на свете. Девушка потрепала Билли по шее и почувствовала, как тот дрожит.
Отправляясь покупать лошадь, она не предполагала, что сможет так сильно и сразу к ней привязаться, — но тут увидела Билли, его печальные, полные отчаяния глаза. Барышник не моргнув глазом прошел мимо, но девушка остановилась.
— Эта кляча тебе не подойдет. Ее деньки сочтены. Ее вот-вот сволокут на бойню.
— Сколько? — спросила Гэйб.
— Черт, да бери его так! — буркнул барышник. — Пять долларов за седло — и все. Только он и дня не протянет.
Однако Билли выжил. Гэйб купила ему немного овса, ехала на нем медленно, с частыми остановками — и конь смотрел на нее так благодарно, что она еще больше его полюбила. Он принадлежит ей, и она его выходит — назло Керби Кингсли, будь он проклят!
Похлопав Билли по спине, Гэйб проверила, в достатке ли у него воды, добавила овса в кормушку и направилась к бараку.* * * — Не нужно мне никакого помощника! — упорствовал повар. — Не хочу, чтобы какой-то малец путался у меня под ногами!