Они целовались все безумнее, неистовей… но вдруг девушка отшатнулась. Испуганно взглянув на Дрю, Габриэль выдохнула:
— Камерон…
— Дрю, — сказал он, — меня зовут Дрю.
А она все смотрела на него, и во взгляде мешались страсть и отчаяние, желание и панический страх.
— Повтори, — велел он.
— Дрю, — послушно повторила Габриэль.
Ему нравилось, как звучит его имя в ее устах. Голос у нее был немного хриплый, чувственный, зовущий.
Легким движением пальцев Дрю коснулся ее подбородка.
— Как это тебе удалось?
— Что удалось? — эти простые слова прозвучали томительно, словно вздох.
— Затемнить кожу.
— Накрасилась.
— А как ты научилась краситься?
— Меня научила одна актриса.
— Чему еще она тебя научила?
Настороженность мелькнула в ее взгляде. Габриэль опустила глаза и хотела отвернуться.
— На этот раз тебе не ускользнуть, Габриэль, — он схватил ее за локоть и повернул к себе. — Чему еще научила тебя актриса?
— Опасаться мужчин, — ответила она сердито, пытаясь освободиться.
Дрю и глазом не моргнул.
— Очень нехорошо, что ты не обратила внимания на ее слова, — сказал он ласково… слишком ласково. — Перегон скота — не место, где можно уберечься от мужчин.
— Кажется, ты собирался поучить меня стрелять? — съязвила Габриэль, стараясь вывернуться из его объятий.
— А мне показалось, что ты не желаешь учиться.
— Я передумала.
— И я тоже. Я бы с гораздо большим удовольствием занялся кое-чем другим.
Он не размыкал рук, и Габриэль подняла глаза. В них метались самые противоречивые чувства — испуг и страсть, непокорность и желание, но прежде всего — отчаянное смущение.
Сердце Дрю забилось сильнее. Что за умная, забавная, задорная малышка! Она ему нравится, даже слишком нравится, хотя он и понимает, что это чертовски глупо с его стороны. Никогда в жизни Дрю Камерон не был всей душой предан женщине — да и не желал такой преданности. И ему очень не по душе была скрытность Габриэль. Нет, он не может мириться с ее тайнами и ложью! Он больше этого не потерпит.
Дрю вздохнул. Ему хотелось касаться ее, целовать, ласкать, овладеть ею… Он знал, что сумел бы этого добиться. Он был уверен в этом так же, как и в том, что его зовут Дрю Камерон. Но все-таки колебался. И наконец неохотно разжал объятия, проклиная себя в душе за подобное донкихотство.
— Ладно, начнем, — сказал он и, вынув револьвер, протянул его девушке.
Габриэль взглянула на револьвер, точно это была гремучая змея, и Дрю сразу понял, что она не солгала. Она действительно не любит оружие.
— У меня и свой есть, — ответила она и вытащила из седельной сумки свое оружие.