Чтобы попасть в дом, надо было подняться на самодельном лифте, с противовесами, до второго этажа. Где и была дверь. Интересная система. Крестьяне здесь, явно знают, как переждать нашествие тварей, пока их не перебьют или не загонят назад в леса. С такой армией — где воюют тринадцатилетки, рабы и закупы, немудрено… Впрочем я утрирую. Основная сила Империи — это Бояре с дружинами! А мы так… Дырку заткнуть.
Выйдя на плац, я оглянулся, осмотрев, наконец, дирижабль, во всей красе. Огромный! Точь в точь, как морской кит, что зачем — то сел на брюхо. Нижняя треть была из дерева, с иллюминаторами и выходящими по бокам пропеллерами, как у Карлсона. Верхние две трети были из ярко — синей ткани, что улавливала энергию солнца, передавая уже переработанную в электричество силу на винты. Внутри — же, она была заполнена негорючим газом, со сложно произносимым названием, но на основе пара, который чуть откачали, придав вес, всей конструкции, а сила притяжения сделала остальное. Мягко приземлив нас…
— Стройся! — гаркнул, один из встречающих. Лычки говорили, что это Тысячник. Рядом с ним стояло человек десять военных. Вылитые рэмбо. Принимать пополнение пришли, похоже…
Ну и мы, как говориться, не оплошали. Те, кого укачивало весь полёт, выскочили первыми и опорожнили желудки, прямо перед этими господами! Девчонки, вместо того чтобы строиться, отбежали к клумбе ярких цветов, став громко спорить о названиях. Дошло до драки и писков. Брутальные же мачо, подскочили к начальству, изобразив что — то вроде воинского приветствия. Носы подняли, что аж козявки видны…
Я же, как и другие адекватные, встал в сторонке от блювотины, с баулом личных вещей на плече и стал ждать. Лето, тепло, птички поют, чего не позагорать?
Главный — плюнул на нас, развернулся и ушёл. Замы стали сами разбираться со стадом. Кого, пиная, а кого и направляя. Я попал во вторую группу.
— Так… Ты, ты и ты! Потопали получать довольствие и форму, вон в ту каптёрку. Шагом марш! — прикрикнул на нас серьёзный мужик, со шрамом на всё лицо. Явно по ауре определил кто мы и что.
Зайдя под своды мрачного помещения, я стал в очередь, вдыхая ароматы затхлости и гуталина. Двигалась она, не сказать что споро. В прошлой жизни я не служил. Плоскостопие! Честно — честно!!! Знакомые, почему — то всегда думали, что откосил.
Ну, наконец — то, возвёл я очи к потолку:
— Размер! Хотя молчи! Всё равно ничего дельного не скажешь, — констатировал плюгавый мужичок, с пузиком и засеменил в свои закрома. — Это, это и это, — стал он выкладывать на стол свёртки.