Играть на гитаре мне нравилось с каждым днем сильнее. Через некоторое время узнал, что в городском Доме пионеров есть преподаватель игры на гитаре. Познакомился с ним неожиданно. Друзья научили меня «трем аккордам» и я с успехом горланил вместе с ними блатные песни на улице. Подошел однажды к нам сухонький, тщедушный старичок, весь седой, лет около семидесяти
— Молодой человек, — сказал он, обращаясь ко мне, — так играть на гитаре — варварство!
— А как нужно? — с вызовом ответил я ему.
— Приходите в Дом пионеров и увидите…
В Доме пионеров увидел его учеников и загорелся желанием играть не хуже их. Оказалось, что мы жили совсем рядом на одной улице. Когда впервые пришел к нему домой, то долго стоял у калитки и слушал, как он играет. Какая божественная музыка заполняла весь двор с небольшим садиком! Это, как я узнал после, была пьеса Ф. Тарреги «Воспоминание об Альгамбре». Учитель снимал комнату у хороших хозяев, которые не препятствовали занятиям музыкой. Вскоре мы, два одиноких человека, очень подружились. Он, оказывается, отсидел в тюрьме 10 лет за «болтовню», как он говорил. Его родня жила в Севастополе, который считался тогда закрытым городом. Учителю туда въезд оказался запрещен, а Бахчисарай, в котором жили мы, находился всего в 35 километрах, и к нему часто приезжала дочь с мужем.
С Павловым-Азанчеевым (очень известным гитаристом) он находился в одном лагере, и, хотя был довольно продвинутым гитаристом, все же считал себя его учеником. Они оба владели и семиструнной гитарой, и шестиструнной. Через несколько месяцев я уже освоил нотную грамоту и довольно уверенно играл на своей семиструнке разные мелкие этюды и экзерсисы Сихры, Моркова и других классиков семиструнной гитары.
Гитара скрашивала мое существование, а учитель был не единственно близким человеком, с которым я мог делиться своими радостями и горестями… Об этом я расскажу ниже… Приходил к нему и садился в сторонке, а он играл. Я мог бесконечно долго слушать его игру. Гитар у него было две: семиструнная двухгрифовая и шестиструнная классическая. На той и другой он играл по моим тогдашним понятиям просто непостижимо. А когда в результате его уроков выучил первую свою пьесу «Жаворонок» М. Глинки в обработке какого-то известного русского гитариста (кажется, А. Ветрова или В. Саренко), то он меня представил художественному руководителю городского Дома пионеров для включения меня в намечающийся концерт молодых талантов. Я играл на концерте не очень уверенно, однако публикой освистан не был. А еще мой учитель был очень интересным рассказчиком: я многое узнал об истории гитары, о гитаристах, о музыке и музыкантах. Конечно, я очень благодарен своему первому учителю музыки за то, что он меня приобщил к классической гитаре. Пусть это гитара была семиструнной, но благодаря ей я легко перешел на шестиструнную. Часто вспоминаю его уроки. Он мне говорил, что сколько струн на гитаре и какой строй — не имеет значения. Главное — это музыка.