— А что потом с ними было?
Баба Катя вздохнула и перевела усталый взгляд на Игоря.
— Устала я что-то. Ты иди сынок домой, да и жена твоя, небось, заждалась? Я завтра тебе порасскажу, что дальше было. Мне ещё хлеб из духовки доставать, да молока заквасить нужно. Иди, милый, иди.
Игорю ужасно хотелось дослушать эту историю до конца, но делать было нечего. Мучить расспросами старушку было нехорошо и смирившись с вынужденным антрактом, он направился к двери.
— До свидания баба Катя. После работы я обязательно зайду. Уж больно интересную историю ты рассказываешь.
Бабка как-то криво усмехнулась и ответила:
— А вся история ещё впереди будет. Наберись терпения и всё скоро узнаешь.
Находясь ещё под впечатлением бабы Катиного рассказа, Игорь отворил дверь своего дома и не сразу понял, что случилось. Наташа суетилась, куда-то собираясь на ночь глядя.
— Ты это куда собираешься?
Наташа бегала из комнаты в комнату, собирая какие-то вещи и складывая их в дорожную сумку.
— Я тебе уже в который раз говорю, а ты не слышишь. Звонила моя мама и просила приехать.
— Завтра суббота, вот и поехала бы с утра.
— Зачем ждать завтра, если сегодня последняя электричка через полчаса. Поеду, посмотрю, что там у них происходит, а в воскресение вечером встретишь меня.
— Это что получается? Ты меня оставляешь одного на все выходные?
— А что с тобой будет? Ты лучше за Люсенькой присмотри, да накормить её не забудь. Ну, что стоишь? Бери сумку и пошли, а то опоздаем.
Игорь нехотя взял приготовленную Наташей сумку и вышел вслед за ней на улицу. Если уж что она решила, то лучше не спорить — себе дороже выйдет. По пути на станцию, Игорь ещё пытался вернуть её назад, объясняя ей, что сам был бы не против съездить в город и навестить своих родителей.
— Завтра вдвоём бы и поехали. К чему такая спешка?
Его доводы оказались не убедительны под натиском женской логики:
— А кто печь топить будет? Пока вернёмся назад, в доме всё охолонет. А на кого мы Люсеньку оставим? — Последний из её доводов был самым убедительным. — Нет, Ковалёв. Пока Люся не подрастёт, её одну дома оставлять нельзя!
Она помахала ему рукой из вагона пригородной электрички и в утешение послала на прощание воздушный поцелуй. В скверном настроении Игорь вернулся домой и от нечего делать, включил телевизор. Люся тут же оказалась у него на руках, откровенно предлагая себя погладить и поиграть. Кошки удивительные создания. Они созданы для людей, чтобы умиротворять их тревожные души. Даже если просто смотреть на кошку, то непроизвольно начинаешь улыбаться и тут же чувствуешь, как тебя накрывает волна спокойствия и необъяснимой радости. Интересно, что чувствуют в такие моменты сами кошки? Игорь, почёсывал пальцем у Люси за ухом и наблюдал, как та, прищурив свои совиные глаза, сама улыбается ему в ответ. А может быть это мы созданы для них? Мысль показалась ему интересной, но развивать он её не стал. Передача про сталеваров севера его не заинтересовала и выключив телевизор, он пошёл на кухню. Люся тут же оказалась у своего блюдца и требовательно мяукнула. Игорь положил ей в миску перловой каши, перемешанной с варёной с рыбой. Потом осмотрел полупустые полки холодильника. Похоже, что ему на ужин тоже предстоит есть рыбу. Только в отличие от Люсиной — жареную с томатной подливой. Они вдвоём ели рыбу и изредка бросали друг на друга взгляды. Из всех инстинктов, самым сильным в животном мире является потребность в пище, потому взгляд у Люси сейчас скорее выражал благодарность, нежели преданность или кошачью любовь. Этот маленький зверёк был далеко не игрушкой в их руках. Это был настоящий член семьи, пользующийся всеми человеческими правами. Помимо всего, этот зверёк мог требовать! Одно мяуканье — нужно покормить. Два — выпустить на улицу. Три — впустить обратно. Если затрещала Люсина «тарахтелка», то тут же нужно её погладить. Так кто для кого предназначен в этом мире?