— Ого! Обе для меня?
— Да! — Он злился на себя, что не взял еще конфет, которые ему тетка предлагала.
— Ты хороший парень! — Лео положил конфеты на стол. — Где ты добыл их?
— Почему не кушаешь?
— Я их сберегу на потом. Хочу сначала чего-нибудь поесть.
— Мне их тетка дала. Забыл тебе сказать, — у нее кондитерская.
— Иди ты! Где она живет?
— На Кейн стрит. Но тебе легко добраться. У тебя ролики.
— Давай пойдем туда как-нибудь. Может, достанем целую пачку жвачки. — Лео положил коньки, подошел к хлебнице на полке рядом с раковиной и вытащил батон, — хочешь?
— Я не очень голоден. — Давид вдруг застеснялся. — Еще рано.
— Ну и что? — Лео развернул бумагу, — я ем, когда хочу.
— Эх, хорошо! — Независимость Лео заражала.
— Есть кое-что еще, — пообещал Лео и двинулся к ящику со льдом, — такое, что не каждый день едят.
Пока Лео лазил по кастрюлям, Давид бросал украдкой блаженные взгляды вокруг себя. Быть одному в пустом доме с таким человеком, как Лео, было чем— то необычным. Не было вмешивающихся во все родителей и не было приказов слушаться — ничего. Только они двое, живущие в отдельном, собственном мире. И кухни гоев не очень отличались от еврейских. Как и его собственная, эта была квадратной комнатой с плитой и раковиной. И были зеленые стены, и белые занавески на окнах, и линолеум, выцветший, как у них. Все было так же вымыто и опрятно. Но в кухне Давида у чистоты был какой-то теплый привкус, а здесь был холодный и невкусный запах мыла. В этом была вся разница, да еще, пожалуй, в том, что в темном дальнем углу висела картинка, содержание которой Давид, как ни вглядывался, никак не мог различить.
— У нее настоящая, большая кондитерская? — стоя на коленях перед ящиком со льдом, Лео мазал хлеб маслом. Потом он переложил несколько предметов с большой тарелки на маленькую. — И мороженое там тоже есть? — Он поднялся.
— У тетки? Нее. У нее просто... — Он осекся, таращась на то, что Лео поставил на стол; на одной тарелке был намазанный маслом хлеб, а на другой — кучка странных розовых существ, в основном, ноги и клешни. — Что это?
— Это? — Лео ухмыльнулся в ответ на его удивление. — Ты что, не знаешь? Это — крабы.
— Кра?.. О, крабы! Они были зеленые, когда я видел их на лотке на Второй Авеню...
— Да, но они всегда краснеют, если их сварить. Они здорово вкусные. Хочешь?
— Не-е! — Его желудок сжался.
— Вы никогда их не едите?
— Нее! Евреям нельзя.
— Вот дела! Евреям ничего нельзя есть! — Он взял одно из чудовищ. — Хорошо, что я не еврей.
— Да, — неопределенно согласился Давид, — как ты их ешь?
— Просто! — Лео отломил красную клешню. — Откусить, и все тут, видишь? — Он откусил.