Размышления собеседника длились менее секунды.
— По возвращении вам будут переданы способности, которые здесь именуются экстрасенсорными. Вы будете в состоянии лечить людей, себя самого в том числе. Это хорошая награда.
В ответной улыбке любезность найти было трудно, если вообще возможно.
— Лечить могу. И каждый это может. Вопрос лишь в том, поможет ли леченье[7].
— Уж тут придется поверить мне на слово, любезный Алексей Владимирович. До ТАКИХ примитивных уловок я никогда не опускался. Так что вам будут даны незаурядные умения и способности.
— Уточнения не закончились. Правильно ли я понял, что с момента, когда я соглашусь участвовать — если соглашусь! — у меня будет сколько-то времени на ту подготовку, о которой я говорил. Обшаривание складов и тому подобное.
— Примерно так. Но не "сколько-то", а меньше, чем вы предполагаете.
— Меньше? А цифру вы назвать можете?
— По земному времени у вас будет в распоряжении двести пятьдесят один час сорок девять минут. Я вижу по вашему лицу, что вы догадались: такая некруглая величина связана с различным темпом протекания времени здесь и… в другом месте.
— Понимаю. Но я не исчерпал список вопросов. Если верить теории Звягинцева, то любые события в том мире, куда я перенесусь, не оставят следа в моем нынешнем. Я прав?
— Почти правы. У некоторых действующих лиц будут видения или сны из той, другой реальности, но ничего вещественного.
— Тогда объясните вот что: какой мне смысл ввязываться в дела того, другого мира, если мой останется, грубо говоря, при своих? И заметьте: дело сопряжено с риском. Хотя возвращение вы гарантируете, но сам процесс может оказаться не столь уж приятным.
Нависла пауза. Потом Тофилев заговорил. В тот момент Рославлев обрел несокрушимую уверенность: в человеческих языках нет эквивалента, способного описать голос и интонацию существа, сидевшего напротив за столом.
— Ад существует на Земле, Алексей Владимирович. Осознание того, что все могло быть иначе, не будь сделан один-единственный неверный ход — вот он, ад. И со временем перестают быть важными причины того, что ключевое событие не произошло или ход событий двинулся в другом направлении. Ад — это горчайшее сожаление об упущенной возможности, и наихудшее состоит в том, что горечь не смягчается со временем. Но мы отвлеклись. Ваше решение?
— Прежде моего решения — небольшая просьба.
— Вы меня снова удивили, Алексей Владимирович. Рассматривайте мои слова как комплимент… Так что за просьба?
— Мне могут понадобиться деньги. Вы можете организовать их легальный источник?