В этой истории нет полной ясности о поступлении продовольствия в Петербург. Одни источники утверждают, что продовольствие поступило лишь частично, а на остальном кто-то нагрел руки. Сам Путин утверждает, что «некоторые фирмы не выполнили главного условия договора — не завезли из-за границы продукты или завезли не в полном объеме. Они нарушили обязательства перед городом» [там же, стр. 444]. Другие источники утверждают, что продовольствие вообще не поступило. Эта версия менее правдоподобна, и этим мы можем себя успокоить, ибо не было сообщений из Питера о фактах смерти от голода. А если было бы их хотя бы несколько, пресса не преминула бы их широко растиражировать. И для удовлетворения любопытства Александра Андреевича склонимся к первой версии. Ответ, конечно, не исчерпывающий. Он и не может быть таковым, когда речь идет о российском бизнесе. Из жизни на постсоветском пространстве мне хорошо известно, что тот, кто каким-то образом связан с бизнесом, всегда идет на грани. Не обманешь ты — обманут тебя. Вот и подвели Путина фирмачи. Но он хоть знает, какие. Он мог даже с ними затеять тяжбу. А то нередки случаи, когда с фирмой заключают договор и, сталкиваясь с его невыполнением, обнаруживают исчезновение договаривающейся стороны. Фирма оказалась либо однодневкой, либо глубоко спряталась за фасадами других фирм.
Следующий вопрос Проханова звучит так [52, стр. 155]: «Не нарушил ли Путин закон, когда будучи «главным комитетчиком» России, дал Собчаку самолет, вывез его из страны, спрятав в Париже от правосудия?» Ответ однозначный — нарушил. И не будем пытаться оспаривать это аргументом, что в России закон нарушается сплошь и рядом. Попытаемся разобраться в мотивах этого поступка. Есть много людей, которые не любят оглядываться назад. Путин — человек совершенно иного склада. Много написано о его привязанности к своим школьным учителям. Многие ли из нас сохранили такие чувства и пронесли их через годы? Большинство закончили школу и забыли. Среди людей, которых Путин считал близкими, Собчак занимал особое место. За годы учебы и дальнейшей совместной работы он, безусловно, стал Путину одним из самых близких людей. Поворошим наши собственные ощущения в момент, когда близкому человеку угрожает опасность. Чаще всего у простого человека возможность предотвратить опасность отсутствует. У Путина она была. У него был выбор: нарушить закон или оставить в беде близкого человека. Нелегкий выбор. Выбрать второе — терзаться потом всю жизнь (мог, а не сделал). Прибегнуть к первому — в стране такое сплошь и рядом, а пассивное ожидание неприемлемо для человека действия. И действие свершилось. Оно подтвердило устоявшееся выражение: «Путин своих не сдает». Только уже не в шутливой, а вполне человечной форме. Думал ли Путин в тот момент (да и не только в тот), что когда-либо он станет президентом? Конечно, нет. То, что это произошло впоследствии — результат стечения обстоятельств. А если бы оно не произошло? Вспомнил бы хоть кто-либо об этой операции? Наверняка нет. И у Александра Андреевича не возникло бы вопроса по этому поводу. Еще раз повторимся: в этих строках нет призыва к нарушению закона. Нет и оправдания сложившейся практике его нарушений. Была лишь попытка проникнуть в ход мыслей человека, оказавшегося в неординарной ситуации.