знаю, как исправить его упущения, и смогу это сделать, сделать это для страны. Стоит ли упускать такой шанс? Думается, юриспруденция это решение Владимиру Владимировичу простит, а вот история другого решения не простила бы.
Рыночные реформы других стран
Первой из восточноевропейских стран к рыночным реформам приступила Польша, и какое-то время она была как бы путеводной звездой для российских младореформаторов. Тем не менее между польскими и российскими реформами была и существенная разница. В Польше реформы шли в задуманном порядке, в России же порядок этот, как уже мы говорили, был нарушен, не было в Польше и российской спешки с приватизацией. В Польше в самые худшие времена существовала частная собственность, причем это был преобладающий сектор в сельском хозяйстве. Там успели сложиться новые общественные силы, возглавляемые окрепшей в борьбе «Солидарностью», которая сумела взять руководство реформами в свои руки. В России, напомним, реформы были отданы на откуп все той же номенклатуре. И при всех этих преимуществах, при том, что реформы там начались не в столь критических условиях, как в России, эффект от них был в то время, да и в последующем, далек от запланированного, причем весьма и весьма.
Свидетельство тому — статья Н.Ермоловича под удивляющим названием «Грозит ли Польше коммунистическая опасность» [143], опубликованная в конце 1992 года. Вот о чем свидетельствует эта статья: «…продолжается обнищание многих слоев польского населения… пригороды и деревни по-прежнему представляют печальную и допотопную картину. По словам одного из политиков, сейчас в Польше капиталистические цены и социалистическая зарплата. Польское общество высказалось против социализма, говорит все тот же политик, но оно сегодня парализовано несправедливостью новой системы». И если в такой традиционно строптивой стране бывшего социалистического лагеря взоры людей, как показывает название самой статьи, вновь обращаются к коммунистам, то это может свидетельствовать лишь о том, что на том этапе основной части населения реформа ничего не принесла, а наоборот, ухудшила ее положение.
Проследим дальше. В той же газете спустя восемь месяцев появилась статья Л. Корнилова [149] «Поляк переходного периода» (ох, уж этот вечно переходный период). Вот выдержки: «Растет пессимизм. В 1989 году в Польше было 10 % пессимистов, в 90-м уже 25 %. К концу 1992 года их доля возросла до 73,7 процента»; и далее: «свыше половины поляков питают неприязнь к бизнесменам, а каждый третий считает их жуликами и спекулянтами». И это происходит в стране, где коммерция всегда была частью жизни народа. Что же говорить в таком случае о России, где бедность издавна воспринималась как норма жизни, а бизнес отнюдь не процветал? Недовольство поляков выражалось в демонстрациях с лозунгами, обвиняющими во всем национального лидера и первого президента Л. Валенсу: «Лех, ты нас предал!» На это Валенса в одном из своих выступлений признал, что в реформах оказалось слишком много непредвиденного и заключил: «Мы замахнулись мотыгой на Луну».