Россия. Снова эксперимент (Хольцманн) - страница 173

И тут вплетаются голоса, призывающие вернуться к национальным истокам. Каким истокам — неясно. Может быть к истокам Днепра, где начинался водный путь «из варяг в греки»? «Источники» не конкретизируют. Лишь упирают на особый русский путь. Приходится еще раз, как в самом начале, вздохнуть и повторить: «Ох, уж этот особый русский путь!» Не хочется полемизировать с недавно ушедшим в мир иной В.Кожиновым, но он наиболее внятно формулировал свои мысли. Читаем на стр. 33 [36]: «…прежде чем пересадить в Россию экономические модели из Германии или Японии, надо перенести на русскую почву и многовековые традиции протестантства и буддизма, что, понятно, немыслимо. Необходимо опираться на свой исторический опыт, на лучшие качества своего народа». Но ведь как раз японцы совершили впечатляющий экономический скачок, опираясь вовсе не на свой синтоизм, а заимствовав чужой опыт передовых стран. А если опираться на свой исторический опыт, то вспомним Петра Великого, действовавшего в том же ключе, что японцы. Теперь о «лучших качествах своего народа». Читаем там же: «Если на протестантском Западе всякое деяние, улучшающее жизнь, ведущее к умножению капитала, было исполнено высшего смысла, то на Руси (за исключением старообрядцев) богатство никогда не рассматривалось как возвышающая человека цель существования. В православном сознании накопление денег выглядело скорее делом греховным». Здесь сразу обнаруживается нечеткость: «выглядело скорее» или «выглядело»? А если «выглядело», то это канон религии или вековое внушение правителей о бедности как норме жизни? Вопрос этот может завести нас далеко, но в любом из вариантов исключается накопление. Тогда долой банки, долой Форда, долой фирму «Сименс», долой вообще технический прогресс, который невозможен без «умножения» капитала. И является ли лучшим качеством народа принятие догмата бедности.

И в заключение еще одна мысль автора книги, выраженная на стр. 37: «В своей текущей практической деятельности, по моему мнению, необходимо больше доверять здравому смыслу и мудрости народа. Он лучше знает, как ему устроить свою жизнь. Есть у него и смекалка, и расчет, и удаль, и хватка; дайте ему только почувствовать себя хозяином, и все лучшее в нем проявится с неожиданной силой». Но народ ведь не однороден, и не все его представители одержимы здравым смыслом. Насчет мудрости довод тоже весьма сомнительный, ибо мы не можем предвидеть, какой степенью «мудрости» будут обладать люди, пришедшие во власть. И история не раз доказывала, что там оказывались такие «мудрецы», что страшно вспомнить. Мысль автора может оказаться справедливой лишь для некоего идеального гражданского общества, которого в России никогда не было и нет. И упование на «чувство хозяина» совершенно несостоятельно. Поскольку чувство «хозяина» может проявляться по-разному. К примеру, в таком исполнении: