Но продолжим мысль автора, начатую на стр. 94: «В России не менее 30 миллиардов долларов находятся в наличном обращении в форме банкнот США. По рыночному курсу это существенно больше всей рублевой денежной массы. Можно сказать, что есть две экономики — одна обслуживается рублями, и там царят хаос, неплатежи, бартер, зачеты (заметим, что книга издана в 2000 году и, естественно, отражает ситуацию уже много лет спустя от рассматриваемого момента. — К. X.), и вторая экономика со свободной конкуренцией (насчет конкуренции и сейчас можно усомниться. — К. X.), где платят наличными долларами и где цены существенно стабильнее». И далее на стр. 95: «Россия уже сегодня является частью американской валютной системы…Большинство специалистов согласны, что долларизация экономики у нас достигла 60–70 %».
И, наконец, на стр. 256 автор книги дает оценку всей кампании по финансовой стабилизации: «В последние годы много говорилось о финансовой стабилизации в России, но только невежда не знает, что в случае успеха реформ стабилизация наступает максимум в течение года. Поскольку и сегодня у нас сохраняется изрядная инфляция, то можно сказать, что все усилия по стабилизации пропали даром (что и требовалось доказать. — К. X.), а цена этих усилий была непомерно велика — высокие процентные ставки ГКО (государственные краткосрочные обязательства. — К. X.) и увеличение внутреннего и внешнего долга (вместо проведения реальных реформ) только усугубили кризис». С этим можно только согласиться. Вся кампания по стабилизации носила самодовлеющий характер и происходила в отрыве от остальных составляющих реформ.
Оставалась надежда на последнее звено из арсенала реформаторов: на приватизацию. Уже многое о ней было сказано предварительно, дальнейшее лишь подтверждает все сказанное. На главном направлении — в сфере производства — она оказалась лишь пустой формальностью. Собственниками стали официально те, кто уже успел завладеть предприятием еще до начала реформ. В основном это директорский корпус, либо, на худой конец, лица, стоявшие ранее по долгу службы наиболее близко к материальным ценностям. Вот как описывает ситуацию экономист Э.Бернштейн [75] в статье «Рынок плюс-минус демократия»: «Директора оказались как бы
собственниками государственных предприятий. Они могут сами решать, что производить, кому и почем продавать. Могут сами устанавливать зарплату себе и своим подчиненным. Могут потратить прибыль на расширение производства, но могут целиком перевести ее в фонд потребления. Они находятся даже в лучшем положении, чем настоящие собственники, ибо бесплатно пользуются тем, что не принадлежит ни им, ни коллективам, — землей, зданиями и сооружениями, установленным в них оборудованием. Им не мешают даже сдавать это в аренду, используя доход от нее по своему усмотрению». Мне довелось побывать в цехе одного завода, причем в самый разгар «рабочего дня». Стояла гнетущая тишина, не работал ни один станок. Людей в цехе было до удивления мало.