Приблизившись, я взяла его за обе ладони.
— Значит, он вам все-таки сказал! А я думала, мы всех тут сможем удивить. — Подавшись, я расцеловала его в обе щеки. — Я так рада познакомиться с вами, доктор Холландер! Знаю, это прозвучит как расхожее клише, но у меня и правда такое чувство, будто я давно уже вас знаю. Пожалуйста, прошу вас, садитесь! Могу я вас чем-то угостить?
В ответ он указал рукой на кофейный столик, где в низком и гладком стакане с кусочками льда был налит похожий на виски янтарный напиток.
— Джулиан об этом уже позаботился, благодарю. Разумеется, ему ничего не оставалось, как все мне сказать. Обычно я никуда не выезжаю без веских на то причин.
Я опустилась на диван рядом с Холландером.
— У меня к вам просто десятки вопросов, но сейчас я вас, пожалуй, пощажу.
Моя реакция на профессора удивила меня саму. Едва увидев этого человека, я сразу поняла, кто он такой, и вся исполнилась восхищения. Возможно, причиной была его внешность: не отличавшийся особой красотой, с темнеющими среди множества морщинок глазами и налетом этакой изысканной, аристократичной рассеянности, Холландер, казалось, обладал очень открытой и доброжелательной натурой. На вид ему было лет шестьдесят-семьдесят, а рост был явно больше шести футов. А главное — он являлся признанным во всем мире знатоком жизни и творчества моего супруга.
— Прежде всего, — улыбнулась я профессору, — хочу вас поблагодарить, что на протяжении стольких лет вы были Джулиану хорошим другом. Как представлю, насколько тягостно ему пришлось в самые первые годы пребывания здесь, когда даже не с кем было и словом перемолвиться, я просто… Догадываюсь, как ему было ужасно. И тогда вы очень поддержали его. Слава богу, что вы оказались с ним рядом.
Холландер блеснул на меня глазами.
— О, вы чересчур добры ко мне! Все эти годы я, видите ли, полагал как раз обратное. Только вообразите, что объект моих исследований в один прекрасный день собственной персоной вдруг входит в кабинет! Самая немыслимая фантазия историка внезапно стала явью!
— А где он сам? — огляделась я. — Не мог же он вас тут оставить в одиночестве.
— О нет, что вы! Ему позвонили с минуту назад, — кивнул он на раздвижные двери библиотеки, которые сейчас были плотно закрыты.
— Уж простите ему это. Со мною он все время так поступает: спаситель Уолл-стрит! — И я шутливо закатила глаза, чтобы показать, что не вижу в этом ничего необычного.
Профессор угрюмо нахмурился. «Старый закоренелый марксист», — вспомнила я отзыв о нем Джулиана.
— Если хотите мое мнение, ему давно следовало послать все это к чертям собачьим, — заявил Холландер.