Я была уже где-то в пятнадцати шагах от Гамильтона и могла различить выражение его лица: обескураженное, потрясенное, может, немного раздосадованное. Под глазом у него виднелась небольшая царапина, уже начавшая припухать, у самого воротника по ткани пиджака растеклось какое-то темное бесформенное пятно.
— Ну же, Артур, — мягко сказала я, — мне вы можете сказать. Давайте-ка присядьте.
Он ошеломленно помотал головой.
— Они в лодочном сарае. Оба мертвы, — сказал он наконец. — Жуткое зрелище.
— Но они не могут быть оба мертвы, — возразила я. — Вы же не убили их, правда?
— Это Джефф. Я бы не сумел. Никогда бы не сумел. А Джефф смог.
— Что Джефф смог? — умоляюще переспросила я. — Он не смог бы убить Джулиана. Ни за что. Скажите, что это не так.
— Покойной ночи, милый принц, — пробормотал Артур, глядя перед собой в землю. — Пусть над тобою сонм ангелов поет…[64] и прочий всякий вздор…
— О нет… — выдохнула я. — Нет!
— Я любил его, — молвил Гамильтон, подняв на меня глаза. — А дальше — тишина,[65] — добавил он и вытянул из кармана пистолет.
— О нет! — в отчаянии прошептала я.
Он поднес дуло ко рту и выстрелил.
Заломив руки над головой, я как подстегнутая развернулась и побежала обратно к кладбищу, к каменному уступу, чуть не в руки к спустившемуся Холландеру.
— Они все же это сделали! Они убили его! Джефф его застрелил! Он застрелил Джулиана!
— О боже! — вскричал профессор, зажмурив глаза. — Господи!
— А сам он только что застрелился! Прямо у меня на глазах! Аж мозги…
— Кто?
— Артур Гамильтон! Так что быстрее, профессор! Отправьте меня в прошлое! Сию же минуту! Умоляю, иначе я этого не вынесу!
— Господи! — снова вскричал он.
Я схватила его за плечи:
— Отправьте сейчас же! Немедленно! Пока я не подобрала его пистолет и не застрелилась сама!
Холландер, потрясенно распахнув глаза, уставился на меня.
— Сделайте же это, профессор! — взмолилась я и, упав на колени к его ногам, поникла головой.
Через мгновение я почувствовала, как он крепко взял меня за плечи. Суровый ветер с дождем обрушились на меня долгим непрерывным шквалом.
— Сделайте же это! — отчаянно завопила я опять.
И вдруг у меня заложило уши, перехватило дыхание, и я устремилась, кружась и кружась, куда-то сквозь леденящую пустоту… и очнулась под секущим мартовским дождем, частыми струйками сбегающим по моему лицу.