Все мои попытки освежить отношения воспринимались им в штыки. Наш брак с самого начала был завязан на деньгах, и моих искренних чувств к Алексею явно не хватало, чтобы спасти семью.
Слишком крепкой и высокой стеной муж отгородился от моей нежеланной любви, а я, из-за своей сексуальной неопытности, все больше его раздражала. Жаль, что только сейчас начала это понимать, после того, как все так резко обрушилось на меня. И если бы Алексей не похитил сына, не сделал его заложником своих притязаний ко мне, скорей всего, я спокойно отдала бы ему все то, что он хотел, то есть гораздо больше, чем ему бы причиталось при разводе. Может, не сразу, а после раздумий, прикидок, но выделила бы из своей доли просто потому, что никогда не придавала значения большим деньгам, зная, что всегда смогу обеспечить себе и своему сыну комфортное существование. Но Алексей, прожив со мной рядом целых пять лет, даже не постарался узнать с кем он живет, с какой женщиной, что у нее за жизненная позиция и нравственные ценности. Совершил ту же ошибку, что и я, — не узнал человека. Только я ошибалась, потому что любила выдуманного мной прекрасного принца, а он судил обо мне со слов меркантильной Марго и своих собственных представлений о том, какой я могу быть. Поэтому и случилось все, что должно было произойти: Алексей похитил Егорку, оторвал от меня, увезя в неизвестном направлении, заставив меня мучиться от боли и неизвестности о судьбе сына.
Наверное, я бы обратилась за помощью в детективное агентство, заплатив им сколько потребуется, но в моей жизни неожиданно появился Воскресенский Олег Вячеславович. Со своим обещанием вернуть мне сына за деньги концерна, и нелепым контрактом, сроком на три месяца в моей должности любовницы этого странного несносного типа. Который буквально за две недели сделал из меня сексуально озабоченную женщину, нет, примитивную самку, желания которой только в одном — постоянно ждать и быть готовой для своего мужчины.
Как же я жила, не зная его?! Как не понимала этого, когда смотрела, как он по-хозяйски владеет моим телом, сама не желая отворачиваться от того, что видела в темноте этих черных жадных глаз. Ту огромную нежность и любовь, которую придумывала для себя в наши минуты близости — самообман, для оправдания своего развратного бессовестного поведения. Чтобы легче было принять себя вот такой новой, незнакомой и бесстыдной. Какой бы очарованной его мужской силой я не была, прекрасно представляла, что никаких подобных чувств у него быть не могло, к его очередной «кукле», живому теплому телу, вместо резинового пластика. Так почему мое тело тянулось к его, в очередную встречу, когда он стремительно врывался в мою квартиру в любое время дня и ночи? Крепко прижималась сама к его туловищу и начинала жадно тереться бедрами о его пах, чувствуя, что мои движения вызывают знакомую ответную реакцию. Когда дико нравится, что в ответ на мои действия он грозно рычит низким голосом, и сильные руки тотчас отправляются с талии к моим ягодицам, в бесполезной попытке прекратить самовольное безобразие, вызывая тем самым довольную улыбку на моих губах. Он всегда запускает в теле очередную цепную реакцию, которая вскоре заканчивается горячим взрывным оргазмом и продолжается яркими фейерверками в моем, затуманенном чистым вожделением, мозгу. И остывая от только что подаренного им удовольствия, я постепенно начинаю приходить в себя, осознавая, что тело счастливо, расслаблено и умиротворено. А вот душа внутри рыдает, стонет и плачет, содрогаясь в очередной истерике от безысходности ситуации, от невозможности ее понять и принять. Когда здесь, на этих белых простынях, я, страстно и развратно извиваюсь под чужим, в принципе, мужиком, имеющим меня, как кобель в подворотне попавшуюся на пути течную су*ку, подвывающей в голос от такой выпавшей удачи. А в это время мой маленький сын страдает от материнского отсутствия и возможных всяческих неудобств. Когда мужские напористые руки дарят мне ласку, вызывая трепет и вожделение себе на забаву, где-то там мой сыночек плачет во сне, призывая потерянную маму, в непонимании, почему же она так долго не приходит на его зов…