Вернувшись в кабинет, меня попросили снова присесть на стул. Теперь к своим обязанностям приступил второй мужчина, взяв смывы с рук и, пошурудив под ногтями, он, аккуратно и последовательно запечатал все пробирки и баночки, расположив каждую в отведенное место чемоданчика. Для чего-то взял кровь из вены, предварительно перетянув жгутом. Последними, с меня сняли отпечатки пальцев, после чего настоятельно захотелось помыть руки раз так пять сразу. И только после этого, наконец, повели в место, где мне предстояло ночевать.
Я даже не подозревала, что могу оказаться когда-нибудь в самой настоящей клетке. И не для содержания животных, а для человека. Как иначе назвать это помещение, где две стены от потолка до пола зарешечены толстыми стальными прутьями, а вдоль выкрашенных синих стен двух остальных, расположены непонятного вида то ли лавки, то ли деревянные топчаны, с одного взгляда на которые заранее начинали ныть бока и спина. Где и лечь-то нормально невозможно, а уж уснуть… Да, шикарная ночка мне предстояла. Единственное, что немного успокаивало, что в этом синем бомжатнике я была пока одна. Хорошо, не нужно опасаться чужих приставаний или действий, что показывают в сериалах. Решив не заморачиваться, свернулась калачиком на сиденье и начала думать о произошедшем. Раз меня сразу не отпустили, то это может означать только два варианта. Или у них на меня ничего нет и они специально запугивают, чтобы в растерянности я наговорила побольше, чтобы сказанное потом и предъявить. Или второй вариант, что пугает меня гораздо больше первого, и более вероятный в моем положении — у них есть готовый план, согласно которому они и действуют.
Значит, Алексей решил лишить меня свободы на долгий срок, чтобы развязать себе руки и выиграть время. Ему это жизненно важно, а как он это сделает, другое дело. Может, подкупит того же следователя моими же деньгами. Может, уже заручился поддержкой кого-то из конкурентов, решивших под шумок прибрать себе такой вожделенный кусок добычи. Алексей может предложить продать весь бизнес отца буквально задешево, лишь бы получить бесценный нал и слинять с ним, как та крыса с тонущего корабля. И пусть потом новые владельцы сами разбираются с бывшей женой и сыном, это их забота, как и то, какими средствами они заставят меня передать все в их владение. Вот дура, ну почему я не увидела, к чему все ведет? Почему смотрела на него, как на нормального человека, а не на подонка под красивой вывеской? Если он столько лет предавал меня с Марго, то откуда в его паскудной душе могли остаться зародыши человечности. Предав однажды, второй раз сделаешь следующий шаг легче, а затем даже не оглянешься, предательство войдет в привычку. А кто это, маленький ребенок, твоя жена, старая больная женщина или немощный старик — какая разница? Ты же идешь к своей цели не смотря вниз, просто шагая по головам, вон как по-разному смешно трещат их головы. С резким или тихим хрустом, молча или с криком, раскалываясь под твоим большим, начищенным до блеска брендовым ботинком. Какие угрызения совести, кому они нужны и где завалялись эти реликтовые пережитки? Есть только твои желания, а каким способом они достигнуты, да кто про это вспомнит года через два? А через десять, когда ты будешь стоять под ослепительными софитами на вершине успеха, по праву занимая положенное тебе место?! Какая там совесть, вы вообще, о чем?