- Веди, Илья Валерьевич, в свои тайные апартаменты, - улыбнулся ангарец.
Когда, по прибытию на место, Илья, остановился посреди длинного коридора, скудно освещаемого через небольшие оконца и сделал предупреждающий жест, Карпинский с интересом стал наблюдать - что же такого он нажмёт, дабы открылась невидимая глазу дверь? Оказалось всё проще - Ломов постучал в стену меж резных колонн и та подалась назад, послышалось негромкое кряхтенье. Никаких хитроумных механизмов. Вон и Владимир лишь усмехнулся, переглянувшись с товарищем.
- Прошу вас! Гости из Енисейска уже там, - Илья приглашая ангарцев внутрь, сам оставался в коридоре. - Оставляю вас и искренне желаю вам успеха!
Друзья прошли из полутёмного коридора в переговорную, ярко освещённую несколькими светильниками, свисавшими с балок под потолком. Находившиеся там трое енисейцев тут же встали из-за стола, дабы приветствовать вошедших.
- Пётр Алексеевич! - Русаков, радушно улыбаясь, протягивал Карпинскому руку для рукопожатия. - Не скрою, очень рад снова видеть вас! Обойдёмся без средневековых церемоний, рассаживаемся, - подмигнул Игнат, сделав приглашающий жест.
Массивный стол из лиственницы, задрапированный зелёным сукном, занимал едва ли не четверть помещения переговорной комнаты. Два ряда таких же крепких, добротно сделанных стульев с мягкой обивкой и резными элементами стояли по две стороны от него. В углу комнаты находились два дивана, стоящие напротив друг друга и изящной работы столик меж ними. Окна закрывали тяжёлые портьеры, так, что с улицы невозможно было увидать свет в помещении. На выбеленных стенах висело несколько картин с сибирскими пейзажами. Завершал интерьер комнаты стоящий у окна сервант всё той же изящной резной работы.
Обменявшись дежурными фразами, присутствующие наконец расселись.
- Пётр Алексеевич, дорогой, - заговорил Русаков, раскрывая перед собой папку с документами. - Я должен начать с главного вопроса. Одобрил ли ваш Совет предложение императора? Готовы ли вы подписать договор?
Игнат внимательно, не мигая, смотрел на Карпинского.
- Совет долго спорил, - как бы нехотя проговорил ангарец, - далеко не всем понравилось главное условие Владимира Романова.
- Что же, это вполне обоснованно. Я понимаю ваше затруднение. И всё же, - Русаков сложил руки перед собой, - каков будет ваш ответ?
- Уния, - глухо ответил Пётр.
Взгляд Игнатия сделался колючим, глаза сузились и уставились на ангарца, словно буравя его. Так продолжалось несколько секунд. Потом енисеец откинулся на спинку стула и проговорил: