Я решил сдаться и признался:
– Вот этого я уже не помню.
– А вы давно смотрите «Розу салона»?
– Да я совсем недавно приехал.
– А-а… Тогда вы много потеряли. Мы с женой смотрим эту историю уже седьмой год, каждый вторник. Мы пропустили только один раз: у меня был приступ, и я потерял сознание. Но во всем городе только один человек не пропустил ни разу – мастер Миль из Центрального салона.
Он отошел на несколько шагов, включил и выключил разноцветные софиты и вновь принялся за дело.
– Седьмой год, – повторил он. – И теперь представьте себе: в позапрошлом году они убивают Мирозу и бросают Леванта в японские застенки пожизненно, а Дэна сжигают на костре. Вы можете себе это представить?
– Это невозможно, – сказал я. – Дэна? На костре? Правда, Бруно тоже сожгли на костре…
– Возможно… – нетерпеливо сказал мастер. – Во всяком случае, нам стало ясно, что они хотят быстренько свернуть программу. Но мы этого не потерпели. Мы объявили забастовку и боролись три недели. Миль и я пикетировали парикмахерские автоматы. И должен вам сказать, что значительная часть горожан нам сочувствовала.
– Еще бы, – сказал я. – И что же? Вы победили?
– Как видите. Они прекрасно поняли, что это такое, и теперь телецентр знает, с кем имеет дело. Мы не отступили ни на шаг, и если понадобится – не отступим. Во всяком случае, теперь по вторникам мы отдыхаем, как встарь, – по-настоящему.
– А в остальные дни?
– А в остальные дни ждем вторника и гадаем, что ожидает нас, чем вы, литераторы, нас порадуете, спорим и заключаем пари… Впрочем, у нас, мастеров, не так много досуга.
– Большая клиентура, вероятно?
– Нет, дело не в этом. Я имею в виду домашние занятия. Стать мастером нетрудно, трудно оставаться мастером. Масса литературы, масса новых методов, новых приложений, за всем надо следить, надо непрерывно экспериментировать, исследовать, и надо непрерывно следить за смежными областями – бионика, пластическая медицина, органика… И потом, вы знаете, накапливается опыт, появляется потребность поделиться. Вот мы с Милем пишем уже вторую книгу, и буквально каждый месяц нам приходится вносить в рукопись исправления. Все устаревает на глазах. Сейчас я заканчиваю статью об одном малоизвестном свойстве врожденно-прямого непластичного волоса, и вы знаете, у меня практически нет никаких шансов оказаться первым. Только в нашей стране я знаю трех мастеров, занятых тем же вопросом. Это естественно: врожденно-прямой непластичный волос – это актуальнейшая проблема. Ведь он считается абсолютно неэстетируемым… Впрочем, вас это, конечно, не может интересовать. Вы ведь литератор?