— Здесь! Здесь! — послышался мужской голос. — Дома она! Видишь: дым, в очаге огонь горит. Брось, Дэвид, перестань!
Они услышали шум борьбы и затем три решительных удара в дверь. С потолка посыпалась труха.
— Нэнс Роух!
— Открой дверь, Мэри.
Девочка встала и приоткрыла ивовую дверь-плетенку.
— Именем Господа, Приснодевы и святого Патрика, Нэнс Роух, пойдем со мной!
Это был Дэниел Линч. Лицо его блестело от пота, грудь вздымалась тяжелым дыханием. За ним под низкий кров вошел, явно смущаясь, другой мужчина, молодой, сутулый и очень похожий на Дэниела.
— Дэниел. Спаси тебя Боже… Что случилось?
— Выручай. Молодайка моя на подстилке. Рожает… Бриджид. Жена…
— Давно у ней началось? — осведомилась Нэнс.
— На рассвете. Лицо как мел, сразу видно, что боли адские. Я обещал ей за тобой сходить.
Нэнс повернулась к Мэри, которая, раскрыв рот, глазела на Дэниела:
— Беги домой к Норе, Мэри. И скажи, чтоб собрала женщин — в дом к Линчам идти. Родных Бриджид, сестер ее двоюродных, теток, прочих родственниц, какие найдутся. И пусть захватят они чистых простыней. Молока и масла еще. Перекрестись, когда пойдешь, и их перекрести, пусть перекрестятся, перед тем как им к Линчам в дом входить. Я их там ждать буду.
Девочка с готовностью закивала и тут же бросилась вон — длинные ноги так и замелькали, платок слетел с головы. Братья глядели, как мчится она по тропе, разбрызгивая грязь голыми пятками.
Нэнс велела им подождать за дверью, пока она соберет в корзинку все, что ей понадобится. И стала пригоршнями ссыпать в тряпичные свертки сухие травы.
Поповник и водяной кресс. Тысячелистник. Прихватила ореховый прут, нити черной пряжи и ведерко воды из кузни, которую хранила, прикрыв тряпицей.
— Я готова, — сказала она, передавая тяжелое ведерко Дэниелу. — Веди меня к жене.
Едва войдя в лачугу Линчей, Нэнс поняла, что дело плохо. Бриджид лежала у окна на куче вереска и ракитника, и подстеленное под нее одеяло было мокрым от крови. Обернувшись, Нэнс жестом приказала братьям не входить.
— Хорошо, что меня позвали. А теперь ступайте и не кружите под дверью, как слепни возле лошади. Когда будет что сказать вам, скажу. — Она сплюнула. — Господь с вами обоими.
Бриджид морщилась, закрыв глаза от боли. От звука хлопнувшей двери она запрокинула голову:
— Дэниел?
— Да благословит тебя Бог, деточка, это Нэнс. Муж твой ушел и поручил тебя мне.
Опустившись на колени возле роженицы, она подложила ей под поясницу сложенное одеяло.
От женщины волнами поднимался страх. Точно напуганная лошадь, подумала Нэнс.
— Боюсь я, — сдавленным шепотом произнесла Бриджид. — Разве так должно быть? Не то что-то происходит…