Женщины видели: оттуда струится кровь.
По прошествии часа Мэри вернулась от кузнеца с руками, перемазанными свиным навозом. С ней была Анья, сжимавшая в руках розарий и плетеный крестик.
Услышав шум в дверях, Нэнс подняла глаза.
— Анья, — вскричала она, — ради всего святого, не могу я позволить тебе находиться здесь!
Она поднялась на ноги. Фартук ее был весь в крови, как у мясника. Она обняла Анью за плечи.
— Я помочь хочу, — возмутилась та.
Бормоча извинения, Нэнс выпроводила Анью за порог и закрыла за ней дверь.
— Почему Анья не может войти сюда? — шепотом спросила Мэри у Норы. — Что она такого сделала?
Нора лишь цокнула языком, продолжая губкой смачивать виски Бриджид водой из кузни.
— Она ж только молитву сказать над ней хотела.
— Все знают, что Анья бесплодная, — презрительно бросила Кейт. — Она может сглазить ребенка.
— Она не станет делать этого! Она же добрая женщина.
— Не в доброте дело. У кого глаз дурной, те и сами не знают об этом. — Кейт облизнулась. — Да и ты, видать, сглазить можешь. У рыжих девок глаз дурной. Несчастье они приносят.
Нора уже открыла рот, чтобы возразить, но тут в дом вошла Нэнс с небольшим глиняным кувшинчиком. Запахло аммиаком.
— Что это? — удивилась Мэри.
— Мужнина вода, — буркнула Нора.
Веником из ракитника Нэнс стала кропить мочой комнату, лицо, живот и бедра Бриджид. Остатки жидкости она плеснула на стоявшую в углу плетеную колыбельку.
— Это старинное святое заклятие, — пробормотала она себе под нос.
Женщины промолчали.
Весь день они под присмотром Нэнс возились с Бриджид. Смешав свиной навоз с водой из кузни, они голыми руками клали его ей на живот. По очереди теребили над нею ленту Кейт, связывая и развязывая узлы, пока не заныли пальцы, а лента не замусолилась. Они глядели, как пухнут и наливаются кровью пальцы на перетянутых нитками ногах и руках Бриджид, и капали ей в рот вытяжку поповника в парном молоке.
Лишь когда день наконец погас, ребенок появился на свет. Мертвый, с темными запекшимися губами.
Обессиленная Бриджид провалилась в беспамятство.
Дэниела впустили в хижину и показали крошечное тельце его сына. Женщины окружили его, они были так измучены, что не могли даже горевать. Дэниел бросил взгляд на лежавшую без чувств жену и зажал рукой рот, словно страшась слов, какие могут оттуда вылететь. Посторонившись, Мэри пропустила его к двери и глядела, как бросился он прочь, обратно в холодный вечерний сумрак, чтобы исторгнуть из себя горе в темное небо.
Нэнс приказала Сорхе спеленать младенца и прикрыть ему лицо.
— Бриджид умерла? — спросила Кейт.