— Когда это произошло?
— В январе, сэр.
Обвинитель обратился к судье:
— Суду стоит обратить внимание на то, что наперстянка, Digitalis purpurea, весьма ядовита.
Он повернулся к Мэри:
— Как по-вашему, знали ли обвиняемые, давая Михялу Келлигеру наперстянку, что дают ему вещество, способное вызвать смерть или же болезнь?
Послышался сдавленный возглас. Нора поднесла к лицу руки.
— Я знала, что наперстянка ядовита, и сказала это. Но Нэнс сказала: «Это сильное растение», — а я знала, что наперстянка эта… — Мэри запнулась. — Говорят, лусмором фэйри владеют, и я подумала, что она мальчика вылечит. Но теперь я знаю, это только суеверие.
— Опишите, пожалуйста, как давали наперстянку Михялу Келлигеру.
— Его купали в настое. Сок на язык лили. А когда его трясти начало и изо рта пена пошла, нам было велено положить мальчика на лопату и вынести его за порог со словами: «Если ты из фэйри — прочь!»
Публика опять возбужденно загудела. Судебный репортер что-то лихорадочно строчил. Мэри вытерла вспотевшие ладони о юбку.
— В ваших показаниях, Мэри, вы утверждали, что наперстянка оказала на мальчика вредное воздействие в дни, последовавшие за ее применением. Вы сказали, что боялись тогда за его жизнь.
Перед ее глазами вновь явился Михял. Слабый свет гаснущего очага освещал дрожащее тельце на матрасе рядом с ней и безжизненно свесившуюся головенку. Вспомнилось прикосновение его языка к пальцам, когда она очищала его рот от рвоты, чтоб не задохнулся.
— Да, после я боялась, что он помрет, в нем ни вода, ни еда не держались. — У Мэри вдруг защипало в глазах, и она заморгала, прогоняя слезы. — И трясло его так сильно, сэр, что я думала, помрет он.
— Наверно, было тяжело это наблюдать. Миссис Лихи тревожилась так же, как вы?
Нора теперь плакала не таясь.
Боится, подумала Мэри.
— Миссис Лихи была счастлива, сэр. Она думала, что вскоре получит назад внука. «Это не грех, если он из фэйри» — так она сказала, но, когда он не умер, она сходила к Нэнс, и они решили отнести Михяла на реку.
— Это было новым «лечением»?
— Да, сэр. На следующее утро мы с миссис Лихи пошли к Нэнс. Мне было велено отнести туда Михяла, а потом мы снесли его на реку, чтобы окунуть в воду на пограничье. «Место, где встречаются три речных потока, — сказала Нэнс, — дает воде особую силу, и вода эта изгонит фэйри». — «Вода-то больно холодная», — сказала я, но дело было решено, и я, хоть и боялась, сделала, как мне велели. Уповаю, что Господь смилуется и простит меня.
— Что было потом?
— Мы купали его в реке, три утра кряду. — Мэри помолчала. По спине ее тек пот. — И в последнее утро Нэнс и миссис Лихи подержали его под водой подольше, чем прежде.