Мэри заколебалась. Смех теперь стих, и в зале царила напряженная тишина.
— Не знаю.
— Говорите погромче, пожалуйста.
— Не знаю.
— Каким образом это происшествие привело к соучастию Энн Роух?
Мэри облизнула губы. Отец Хили не сводил с нее глаз.
— Пег велела мне сходить к реке за щавелем для мальчика. Я пошла, а на обратном пути подвернула лодыжку и не могла идти. И тут ко мне подошла женщина, это и была Нэнс Роух. Она привела меня к себе в хижину — полечить лодыжку, и я рассказала ей о том, что делала миссис Лихи. «Я должна поговорить с этой женщиной», — сказала она, и мы вернулись к миссис Лихи с ней вместе, и она увидала Михяла.
— И что сказала Энн Роух Гоноре Лихи, увидев мальчика?
— Сказала, что это существо по своему рождению может быть фэйри.
— И как отнеслась миссис Лихи к тому, что услышала?
— По-моему, у нее как камень с души свалился.
— Скажите нам, Мэри, почему, как вы считаете, почтенная прихожанка, уважаемая женщина, незадолго перед тем потерявшая добропорядочного мужа, решила прислушаться к мнению Энн Роух — женщины, как будет вскоре доложено суду, неимущей, незамужней и, согласно всем свидетельствам, в этих местах чужой, пришлой и не имеющей никакого веса и влияния?
Мэри недоуменно глядела на юриста, приоткрыв рот. Над губой ее выступили капельки пота.
Обвинитель откашлялся.
— Объясните нам, пожалуйста, Мэри, почему миссис Лихи послушалась такой женщины, как эта Энн?
Мэри взглянула на Нэнс. Та сгорбилась у загородки. Лицо ее было хмуро. Но, услышав свое имя, она выпрямилась и опасливо взглянула на Мэри.
— Потому что эта женщина с Ними знается.
— С ними?
— С добрыми соседями. С фэйри. — Мэри ждала новых смешков, но их не было. — Они ей знание дали, травам обучили. Она сказала вдове, что сможет прогнать из него фэйри.
Краем глаза Мэри уловила движение в публике. Стоявший репортер принялся быстро что-то записывать.
— Обратимся теперь к вашим письменным показаниям. Расскажите нам, пожалуйста, каким именно образом две эти женщины пытались выгнать из мальчика фэйри и какое участие в этом принимали вы, если такое участие имело место.
Мэри побледнела:
— Я делала только то, что мне велели делать. Я же не хотела лишиться жалованья.
Обвинитель улыбнулся:
— Понятно. Вы здесь не в качестве подсудимой.
— Они… мы… пытались сперва выгнать из него фэйри травами. Капали ему в уши мяту, натирали ступни другой травкой.
— Вы знаете, какой именно травкой? Не наперстянкой ли?
— Наперстянку ему давали потом. Когда мята не подействовала. Миссис Лихи послала меня к Нэнс опять. «У мальчика все по-прежнему», — сказала я, и нам велели тогда прийти опять, и тогда-то они… мы дали Михялу наперстянку.