— Где же, вы полагаете, находится настоящий ваш внук, если ребенок, что был с вами, — это не он?
— Украден. У фэйри он, в их оплоте. Там, где музыка, и танцы, и огни.
По толпе прокатился приглушенный ропот.
Нора закрыла глаза. Под холмом. Там, где боярышник. Унесен волшебным ветром и чародейской травой к пограничью, местам между нашим и иным миром. Унесен прочь от всякой злобы и всех напастей. Не достоин Неба, но и грехов, что ввергают в ад, тоже не совершил. Где угодно. Может быть в воздухе, в земле, в воде…
— Миссис Лихи?
У Норы закружилась голова. Она открыла глаза, и внезапно за морем голов увидела своего племянника Дэниела, — он стоял неподвижно, бледный.
— Миссис Лихи, вам было крайне тяжело держать в доме увечного ребенка. Тяжело и стыдно. Он стал для вас обузой и причинил много горя. Ваша прислуга утверждает, что Михял беспрестанно плакал, что он не мог самостоятельно есть, не мог улыбаться, не умел говорить и… не умел любить. Он не давал вам спать. А ведь вы недавно овдовели, и ваше горе, видимо, не успело притупиться! — Обвинитель сменил тон: — Вас раздражало слабоумие Михяла, миссис Лихи. Возможно, даже злило. Злило до такой степени, что вы не видели ничего дурного в том, чтобы стегать беспомощного ребенка крапивой, которую вы намеренно и с умыслом собирали для того, чтоб она жгла ему кожу!
Нора замотала головой:
— Нет, чтоб заставить ноги его двигаться!
— Это ваше объяснение. Однако крапива не помогла. И тогда, как показала Мэри Клиффорд, вы прибегли к услугам Энн Роух. Обращались ли вы к Энн за ее «лечением» до этого времени?
— Ходила ли я к ней раньше?
— Да, я об этом вас спрашиваю.
— Нет, не ходила.
— Почему же?
— Повода не было. Но мой муж…
Ей вспомнился уголек в кармане Мартиновой куртки. Угли — обереги. Откуда взялся тот уголек? Из какого очага, какого костра?
Трижды обойти дом по солнцу с горящим угольком в руках на счастье. Уголек, брошенный на картофельное поле накануне Иванова дня. Трижды пронести уголек над еще не проклюнувшимися яйцами. Бросить горящий уголек в таз для мытья ног как оберег путешествующему, тому, кто вне дома.
Уголек преграждает путь злым духам.
— Будьте добры, повторите, миссис Лихи, что вы сказали? Суд не расслышал.
— Мой муж ходил к Нэнс. Однажды. С рукой.
— С рукой?
— Она была как лед. Онемела и не двигалась. А Нэнс вылечила ему руку.
— Таким образом, вам было известно, кто она такая, и вы знали, что в округе ее считают знахаркой?
— Я знала, что она ведунья. — Нора почувствовала на себе взгляд Нэнс и внезапно ощутила неуверенность. — Это она сказала, что это фэйри, и предложила его выгнать.