Я недоуменно хмыкнула. И за что ее Премудрой прозвали? С мужем прийти к несостоявшемуся жениху да требовать чего-то? Нет бы одной, да со вздохами, мол, «дело не в тебе, а во мне и батюшке Кощее», «ты слишком хорош для меня» и всем таким вот. Совсем женской хитрости нет у сестрицы!
— Разумеется, я отказал, — продолжал тем временем Белогор. — А мать и вовсе приказала им путь к Медной горе забыть. Пообещала, что могилой им эта гора станет, коли сунутся. Ушли они оба, да, как оказалось, недалеко. Едва только я по делам отправился, а мать на проверку рудников людских отвлеклась, явилась эта парочка вновь. Каменных великанов, что тропу к горе охраняли, Иван Царевич мечом посек…
— Как посек? — не поняла я. — Они же каменные!
— А вот так! — отрезал Белогор. — Меч-то у него не простым оказался. Камень словно масло резал. А мне только один такой клинок известен — Кладенец, которым как раз ваша семья и обладает. Так вот, пробились они к горе, подданных моих положили прилично и почти до Источника добрались. Но тут я уж почуял недоброе и вернулся. В общем, битва знатная вышла. Этот меч оказался могуч настолько, что я в своих землях и с силой Источника поначалу даже не мог верх взять. Любое колдовство он рассеивал, любое оружие перерубал. Только когда мать подоспела, смогли мы их потеснить. На две стороны одновременно мечом все ж не махнешь. Так что пришлось им убираться.
— И поэтому ты при виде меня сразу огонь вызвал?
Белогор кивнул.
— А как иначе? Василиса только одна уязвима, потому везде с мужем своим и ходит, под защитой меча. Нельзя было такую возможность упускать, сама понимаешь. Никак нельзя.
— Понимаю, — согласилась я. — Потому теперь и не сержусь. Хотя больно было. Очень.
Наш разговор прервал вернувшийся Костопрах с вопросом, готовить ли гостю дорогому опочивальню, или тот ночевать у себя дома изволит?
Несмотря на то что сказано это было с безупречной вежливостью, я руку могла на отсечение дать — скелет надеется исключительно на второе.
Судя по ухмылке, скользнувшей по губам Белогора, тот подумал о том же. И в первый момент мне показалось, что колдун чисто ради собственного развлечения останется-таки на ночевку. Но тот отрицательно качнул головой.
— Не стану злоупотреблять вашим гостеприимством. Рыцарь все равно только через сутки очнется.
Белогор начал подниматься, а мне вдруг вспомнилась одна весьма важная вещь. Подскочив следом, я придержала его за руку.
— Подожди.
— Что такое, царевна? — колдун вопросительно посмотрел на меня.
— Прежде, чем ты уйдешь, я тебе хочу одну вещь показать, — сказала я и, посмотрев на Костопраха, потребовала: — Проводи нас в тронный зал.