— Это из-за скобок, да? – спрашиваю я, даже не скрывая разочарования.
— Нет, Туман, не из-за них. – Антон потихоньку снимает с меня свои руки, и когда я, потеряв свой Эверест, начинаю крениться набок, снова притягивает к себе. – Поцелуи пока под запретом.
— А можно наложить запрет на запрет поцелуев? – не сдаюсь я.
— Я над этим подумаю.
— Ты в курсе, что это бесчеловечно?
— Погуляешь со мной, малышка?
— А вот это использование грязных приемов, - тут же безоговорочно таю я. – Когда-нибудь я научусь говорить тебе «нет».
Он наклоняется к моему лицу, немного щурится, как будто я слишком ярко сияю, и вкрадчивым шепотом спрашивает:
— Точно хочешь этому учиться, Туман?
Все мои неприличные сны вместе взятые только что зарыдали от беспомощности и, не выдержав конкуренции с одной этой фразой, лопнули.
Мне хочется взять Дым за руку, но это будет слишком, и я начинаю оптимистично косится на его локоть. Антон подталкивает меня в сторону проспекта. Мы идем рядом друг с другом: не держимся за руки, просто идем рядом, и я начинаю рассказывать о своих успехах. Умом понимаю, что ему совершенно не интересны ни мои отборы, ни экзамены, которые у меня, как всегда, не прошли без приключений, но я слишком сильно волнуюсь, чтобы контролировать что и как говорю. А еще очень боюсь, что как только сделаю паузу, обязательно спрошу, почему он не ответил ни на одно мое сообщение и откуда тут взялся. Хоть я достаточно взрослая девочка, чтобы догадаться – это просто случайность.
— Хочу посмотреть, как ты катаешься, - говорит Дым, когда я, наконец, делаю паузу в болтовне. – Как это можно устроить?
— Ты можешь прийти на тренировку, - предлагаю я, стараясь не слишком широко улыбаться. А, да ну его, улыбаюсь так, что щеки болят! Это ведь так похоже на то, что делают обычные парочки: приходят, чтобы поддержать друг друга перед важными соревнованиями или собеседованием.
— Когда? – Антон останавливается, достает телефон и выразительно ждет.
— В четверг, в шестнадцать тридцать. – Я называю адрес ледовой арены, где мы занимаемся, и с интересом наблюдаю, как он делает какие-то заметки в телефоне. – Хочешь, найду коньки для тебя?
Он мотает головой.
— Я не умею кататься, Туман, и у меня сорок седьмой размер обуви – с коньками явно будут проблемы.
Я чувствую себя невероятной пошлячкой, но просто не могу молчать. Подвигаюсь к Антону, накручиваю на пальцы длинные кисти его шарфа и, заглядывая в глаза, спрашиваю:
— А правду говорят, что…
— Демонстрация была не очень информативной? – перебивает мой вопрос своим.
Я вспоминаю то утро, когда проснулась рядом с ним, вспоминаю свой взгляд ниже его живота, вспоминаю, что Мой Мужчина сказал потом.