В целом, мы обязаны констатировать: отставание Восточной Европы от Западной четко обозначилось еще до монгольского нашествия.
Следовательно, вопреки общепринятому мнению, нашествие не могло стать причиной возникновения того, что уже имело место, но могло усилить разрыв между Западной и Восточной Европой. Усиление явления могло произойти от трех причин:
1) от самой тяжести нашествия,
2) от прерывания отношений Руси с более развитой Западной Европой,
3) от снижения культуры массы населения под влиянием более низкого культурного уровня завоевателей.
Вторую причину я не готов рассматривать. И вовсе не потому, что она требует специального изучения. Общепринятая в настоящее время точка зрения сводится к тому, что Запад требовал от Руси порабощения физического и духовного. Александр Невский защитил Русь и, следовательно, русскую культуру от крестоносцев Западной Европы. Глядя на жизненный путь (и сегодняшние его итоги) славянских этносов, принявших католичество и западную культуру чехов, словаков, поляков, словенцев, хорватов, трудно объективно «взвесить», что они потеряли, а что приобрели, трудно найти критерии, позволяющие избежать субъективизма, да и надо ли искать, в принципе? А вот об издержках самого нашествия и том, что представлял собой во второй половине XIII–XIV веке господствующий этнос завоевателей, создавший государство Золотая Орда, можно говорить с достаточной долей объективности.
Факт, что вторжение монголов на Русь было кровавым, как и любое вторжение. Однако было ли оно сравнимо с нашествием варваров на Рим? Прежде всего мы видим временные отличия. Западная Европа переживала нашествие, растянувшееся на века. Об этом точно и образно пишут многие историки. В их описаниях падение великой империи сопровождается деградацией нравов и порядков, угасанием развитых римских городов, разрушением торговли.
Обратимся к Жаку Ле Гоффу. Он отмечает ужасы войны и насилия, творимые народом, голод, заразные болезни, каннибальство и подводит итог: «Эта эпоха, несомненно, была смутным временем. Смута порождалась прежде всего столкновениями завоевателей… Такова была страшная прелюдия в истории средневекового Запада. Ее тональность сохранилась на протяжении всех последующих десяти веков. Война, голод, эпидемии и звери — вот зловещие протагонисты этой истории. Конечно, они не с варварами впервые появились, античный мир знал их и раньше, и они действовали еще до того, как варвары дали им простор. Но варвары придали неслыханную силу их неистовству» (Ле Гофф, с. 20, 21–22).