В какой-то момент Крассу удалось запереть армию Спартака на полуострове Региум. За короткое время перешеек был перегорожен высокой стеной длиной в шесть километров и рвом глубиной и шириной в пять метров. Казалось бы, у осажденных не оставалось надежды на отступление. Но восставшие опять проявили свою невероятную способность ускользать от противника. Воспользовавшись штормовой ночью, они выбрали укромное место, завалили ров землёй и сучьями, проделали брешь в стене и вырвались из осады.[358]
Армия Спартака не уменьшалась, но многие отряды отказывались подчиняться предводителю. Они отделялись, увлекались разбоем и становились объектами нападений римских легионов. В 71 году из Испании в Италию вернулось победоносное войско Помпея, оно присоединилось к армии Красса, и это решило судьбу мятежа. В последнем сражении сам Спартак попытался прорваться к римскому полководцу, убил двух центурионов, но был изрублен на куски, так что его тело не смогли опознать после битвы. Разбежавшихся бунтовщиков ещё долго ловили в окрестных лесах и горах, шесть тысяч пойманных были распяты на крестах вдоль Аппиевой дороги.[359]
Крестьянская война в Германии в XVI веке
У этого взрыва не было единого руководителя, которого можно было бы назвать лидером восставших. В различных районах южной Германии на передний план выходили проповедники и вожди самых разных устремлений и верований — от анабаптистов Ганса Денка, которых можно считать предшественниками квакеров и толстовцев, до свирепых последователей Томаса Мюнцера, призывавших к уничтожению собственности и собственников задолго до коммунистического манифеста.
Как уже говорилось выше, в Главе II-5, многие объявляли Лютера виновником пожара. Во всяком случае, крушение церковного авторитета, вызванное реформацией, безусловно было тем знаком ослабления верховной власти, которое стимулировало бунтарские настроения. Тезисы, прибитые Лютером к дверям его церкви в Виттенберге в 1517 году, могли прочесть лишь немногие. Но опубликование в 1522 году сделанного им перевода Нового завета на немецкий произвело настоящий взрыв в общем сознании.
В воспоминаниях Лютера есть характерный эпизод. Архиепископ Майнский во время заседаний одного из соборов открыл наугад какую-то книгу и начал читать. «Что вы читаете, ваше преподобие?», спросил один из его помощников. «Не знаю, обложка оторвана, — ответил тот, — но вижу, что тут всё против нас». Оказалось, что он читал Евангелие. Монахов учили пользоваться только трудами отцов церкви, которые «извлекли из Священного Писания мёд истины, ибо само оно производит лишь смуты и распри».