Но если бы барону предстояло самому «прощупать» окрестности, то лучшей личины было бы не найти: тихий, спокойный, ненавязчивый постоялец, который никуда не лезет и только днями шляется по окрестностям. Хотя любой чужак здесь сразу становится поводом для сплетен, на такого довольно быстро перестают обращать внимание. Надо только обождать, пока стихнет первый интерес, а уж потом можно творить, что пожелаешь. Так что, на всякий случай, барон выслал в Службу максимально детальные характеристики обоих, приставил к каждой деревне по толковому мальчишке с наказом приглядывать за чужаками, но, памятуя приказ об отстранении, знакомство сводить пока не спешил.
За всеми этими хлопотами барон вчера так и не доехал до замка, пришлось заночевать в одной из деревень. Хорошо, хоть Анна не будет волноваться, он ей еще утром сказал, что приедет очень поздно, чтобы не ждала его и ложилась спать. А на рассвете, когда Хендрик тихонько крался по коридору в свою комнату, он, практически, нос к носу столкнулся с горничной, спешно выносящей из спальни хозяйки тазик.
— Что с моей женой? — Беспокойство и недосып дали о себе знать, бедная служанка дернулась от прозвучавшей в голосе угрозы и чуть не уронила тазик со всем содержимым.
— Госпоже баронин нездоровится, ваша Милость — сдавленна пискнула она.
— Давно ей нездоровится? — Барон сперва мысленно попытался вспомнить, что вчера собирались подать на обед, потом — кто мог выйти на него по делам службы…
— Вторую неделю. Госпожа просила вам не говорить, не хотела волновать, пока не убедится точно…. — Голос служанки звучал все тише и тише, постепенно сходя на шепот.
— Ясно. Иди. — Барон махнул рукой, отпуская служанку. А сам сел прямо на лестнице, схватившись за голову.
Вторую неделю Анне нездоровится. Она ведет себя, временами, необъяснимо, постоянно плачет, переживает по малейшему поводу… Он-то думал, она потрясена скандалом с Лили, или переживает за него… Перед глазами снова замелькала приписка от шефа: «Хендрик! Ты — дурак!».
— Эй! Кто там? Пошлите в городок за лекарем. Немедленно! — Отдал распоряжение барон, увидев пробегающего через коридор слугу. Он был зол на слуг, которые послушались баронин и не сообщили ему. Зол на Анну, которая выбрала не самое удачное время разводить секреты. Но больше всего Хендрик фон Роде был зол на себя. Это ж надо Было так сглупить, словно мальчишка! И теперь, из-за этой ошибки его любимая женщина подвергается опасности. Из-за его службы, из-за его дочери… а теперь еще и из-за него. Как же это все не вовремя!
Агата