«Зато ты был готов отпустить меня». Эти слова вертелись на языке Алисы, но вместо этого она сказала:
— Ты действительно любишь деда?
Его рука поднялась чуть выше.
— Он — моя семья. Больше у меня никого не осталось.
— Разве у тебя нет двоюродных братьев и сестер, дядюшек и тетушек?
Винн пренебрежительно фыркнул:
— Они все попрятались по щелям, когда всплыли махинации моего отца. У меня совсем нет времени на общение с семьей или друзьями.
Алиса до этого момента не осознавала, насколько ее муж одинок. Она знала, что у него есть куча родственников, потому что видела их на своей свадьбе. Некоторые отказались от приглашения из‑за репутации отца жениха, но Винн в ответ лишь пожал плечами, словно это его не беспокоило. Где же они все сегодня, когда Доменико Гальярди сражается в самой важной битве своей жизни? Кто‑нибудь протянул руку, чтобы поддержать Винна, утешить его в такое трудное время? Кто был рядом с ним в эти дни? Она была знакома с несколькими его партнерами по бизнесу, но, похоже, ни с кем из них Винн не сошелся достаточно близко. Он всегда предпочитал удерживать людей на расстоянии. Кому это знать лучше, чем ей!
Хотя Алиса почти год делила с Винном кров и постель, он оставался для нее загадкой. Она посмотрела ему в глаза и почувствовала, что ее решимость тает, как кубик льда в горячей ванне. «У меня не слишком много неотложных дел в Лондоне, — подумалось ей. — Все равно я планировала провести неделю или две дома, работая над кое‑какими дизайн‑проектами. Что изменится, если я перенесу свой отъезд из Италии на день‑два, до того момента, когда Доменико выйдет из наркоза после операции?»
— Как скоро станет известно, будет ли исход операции удачным? Я могла бы пожить в отеле денек‑другой, пока не решу, подписывать ли договор.
Алиса хотела держаться как можно дальше от Винна, пока это еще возможно.
Винн коснулся ее головы, посылая волны удовольствия, заставляя силу воли Алисы увядать, словно цветок в пустыне.
— Ты не доверяешь мне или самой себе?
Звучание его голоса одновременно вызывало ассоциации с тягучим темным медом и жестким гравием.
Алиса чувствовала, что тело Винна находится всего в нескольких дюймах от нее. Его высокая фигура, словно мощный магнит, непреодолимо притягивала ее. Губы внезапно пересохли, но Алиса не решилась их облизнуть, боясь, что Винн сочтет это сигналом о том, что она жаждет его поцелуя. Черт возьми, а ведь она и в самом деле хочет, чтобы он ее поцеловал, но ни за что в этом не признается. Прямо сейчас нужно снова взять себя в руки. Алиса взглянула на губы Винна. Где же ее стальная сила воли? Ну почему у этого мужчины такой красивый рот? Четко очерченный, жесткий, но при этом нижняя губа чувственно полная. Почему до сих пор при воспоминании о поцелуях Винна охватывает такое волнение?