«А может, Винн действительно любит меня? — гадала Алиса. — Хочет, чтобы я к нему вернулась? Если да, то почему настаивал на том, что наше воссоединение лишь временное? Впрочем, если бы он хотел вернуться навсегда, разве не сказал бы об этом прямо? А вдруг это всего лишь план мести? Что, если Винн хочет заставить меня снова влюбиться в него, чтобы потом отвергнуть? Я ранила его гордость, а теперь в ответ он хочет ранить мою. Пусть он и пожалел меня, когда выслушал мое признание, но я‑то знаю, что жалости недостаточно, чтобы отвлечь его от намеченной цели. Если Винн мечтает мне отомстить, то лучше мести и не придумать, чем заставить меня влюбиться в него. Всем сердцем. На всю жизнь».
Винн уже несколько часов сидел у постели своего деда в реанимации. Когда внук вошел, старик смог лишь поднять и опустить веки да слабо сжать руку Винна. А после Доменико снова погрузился в сон. Врачи оценивали состояние пациента с осторожным оптимизмом, но Винн не мог избавиться от ощущения надвигающейся гибели. Больничные звуки действовали ему на нервы, вызывая воспоминания, которые, как ему казалось, давно погребены в его памяти.
Разумеется, Винн не считал своего деда бессмертным и понимал, что, скорее всего, переживет его. Это нормально, когда дедушки и бабушки умирают раньше внуков. Но все же дед был его единственным оставшимся в живых родственником. Единственным человеком, которому доверял Винн и которого он позволил себе любить.
А как же Алиса? Винн нахмурился при мысли о том, что соврал деду о своем «воссоединении» с женой. Деду она всегда нравилась. Доменико восхищался ее сильным характером и тем, что она не боялась спорить с мужем. Фарс с фальшивым примирением Винн организовал лишь из‑за привязанности его деда к Алисе. Это не имело никакого отношения к чувствам Винна к своей жене, которые, как ни странно, он не смог бы сейчас четко определить. Почти два года он кипел от гнева, вспоминая о том, как она разорвала их отношения. Винн сосредоточился на негативных эмоциях, чтобы игнорировать присутствие других чувств, которые он безжалостно подавлял, потому что запретил себе любить. Если любишь кого‑то, то рано или поздно испытаешь боль потери.
* * *
Алиса уже почти задремала, когда услышала, как Винн вернулся из больницы сразу после полуночи. Стремясь поскорее узнать, как чувствует себя его дед, она забыла о том, что решила держаться подальше от мужа.
Алиса застала его в кабинете на первом этаже. Винн даже не потрудился включить лампу, и его темный силуэт выделялся на фоне окна, из которого струился лунный свет.