По многочисленным свидетельствам, численность армии к вечеру дня сражения была ещё меньше. Так, Н. Н. Раевский оценивал свой 7-й корпус в 1200 чел. <…>
Этот факт служил М. И. Кутузову аргументом при принятии решения об отказе от второго генерального сражения как до, так и после оставления Москвы. В рапорте царю от 29 авг. он писал: “В сражении при Бородине заметил я, что рядовые при самом начале оного, в большом числе оставив команды свои, уходили назад под предлогом препровождения раненых или отзываясь, что расстреляли все патроны, отчего при малой потере, каковая оказалась ныне при вернейшей поверке на месте нами удержанном, оставалось весьма немного налицо”».
Мы не стали пользоваться методикой Шведова, в которой чётко просматривается стремление преуменьшить наши потери, взяв только удачно приведённые им цитаты, и опираемся в основном на цифры, приводимые Михайловским-Данилевским и Тарле. Тем более они хорошо коррелируются не только с оценками Раевского, но и с такими фактами, как убыль личного состава в дивизии Воронцова, от которой осталось 300 человек. Хотя оценки потерь русской армии имеют разброс от 38 тыс. до 58 тыс. человек. Однако большинство цифр, которые указывают наши потери менее 44 тыс., опираются только на сведение потерь по косвенным данным и спорным методикам подсчётов.
Что имеется по французским потерям? Данные французской историографии более расплывчаты, чем нашей.
Сведения о потерях Великой армии в сражении при Бородино во французской историографии первой половины XIX века (Шамбрэ, Меневаль, Ларрей, Солтык) также не отличались точностью и единодушием, разброс показателей составлял от 22 до 30 тыс. человек убитыми и ранеными, причем без учёта пропавших без вести. П.-П. Денье, занимавший должность инспектора смотров в кабинете Генерального штаба, приводил цифру убитых и раненых Великой армии в 28 тыс. человек. Денье первым во французской историографии попытался оценить потери армии на основе документальных материалов. Он привёл цифры из рапорта, представленного им на основе данных начальников корпусных штабов маршалу Бертье (вероятно, 21 сентября): 49 выбывших из строя генералов (из них 10 убитыми), 37 полковников (10 убитыми), 6547 офицеров, унтер-офицеров и солдат убитыми и 21 453 ранеными. Другие данные обычно указываются без ссылки на источник, так что мы будем оперировать именно этими. Правда, необходимо учесть их неполноту и проблему с медицинским обслуживанием. Это привело к огромному количеству смертей среди раненых.
«Лазаретные фуры в условиях бездорожья часто отставали от армии, и после боя врачи не имели ни лекарств, ни перевязочных средств». «Горе раненым, зачем они не дали себя убить, — писал интендант Великой армии Тюибюси, — несчастные отдали бы последнюю рубашку для перевязки ран; теперь у них нет ни лоскута, и самые лёгкие раны делаются смертельные».