Софи почувствовала, как он улыбнулся.
– Я не хочу торопиться, я хочу касаться каждого дюйма твоего тела…
– В следующий раз… – повторила она, извиваясь под его губами. Потом она почувствовала, как он расстегнул брюки, и его горячая твердая плоть коснулась ее бедер. Софи сильнее прижалась к нему, не заботясь о том, что ей снова может быть больно. Она хотела завладеть им, заставить его отдаться ей и в этом чувствовала себя почти равной ему.
Но Макс больше не сопротивлялся – он отвечал на ее желание. Софи ждала боли, но сейчас все было иначе, и это было восхитительно. Она обхватила Макса за шею и, спрятав лицо у него на груди, дышала им, пробовала его на вкус.
– Софи… – простонал он, когда она опустилась на него, погружая его в себя. – Софи, не двигайся, просто дай мне почувствовать тебя, – прошептал Макс, приподняв ее вверх и прислонив боком к спинке дивана. Его руки нежно скользили по ее телу вверх, а затем снова вниз, к тому месту у нее между ног, где их тела соединялись, сливаясь в единое целое. С каждым разом дрожь наслаждения становилась все сильней и сильней, пока она не почувствовала, что больше не в силах терпеть, и ее тело не начало двигаться, побуждая его погружаться все глубже и глубже в нее. Софи уже не отличала его движений от своих. Они становились все ритмичней и настойчивей, рождая внутри ее волны мучительно-сладкой агонии, и она неслась на этих волнах к неизбежному финалу, с силой впившись зубами в нижнюю губу, чтобы не закричать.
Наконец тело Макса содрогнулось под ней, и он с хриплым стоном потянул ее к себе, целуя ее, сливаясь с ней в одно целое. Его руки гладили ее спину, талию, бедра, а он тем временем двигался у нее внутри. Софи почувствовала, что теряет рассудок, а потом мир раскололся, и Макс, заглушив поцелуем вырывавшийся у нее крик, замер под ней.
Когда Софи открыла глаза, то обнаружила, что лежит, вытянувшись на нем и положив щеку ему на плечо. И непонятно, каким чудом им удается не упасть с дивана. Лоб Макса блестел от пота, но не успела Софи протянуть руку, чтобы коснуться его, как вдруг он резко выскользнул из-под нее и простонал:
– Черт! Дверь. Я ее не запер…
Он бросился к двери, на ходу натягивая брюки. Софи со смехом перевернулась и легла на живот.
– В таких случаях говорят: «Поздно запирать конюшню, когда лошадь сбежала», – сонным голосом заметила она.
Макс повернулся и окинул ее насмешливым взглядом. Она тоже смотрела на него, подумывая, не потребовать ли, чтобы он остался там, где стоит, чтобы она могла его нарисовать. Взъерошенный и без рубашки – Макс казался ей необычайно привлекательным. Жаль только, что он так и не снял брюки и сапоги, потому что ей хотелось бы иметь его обнаженным в своем распоряжении на целую неделю. Нет, навсегда.