Макс вернулся к дивану, сел рядом с ней и провел рукой по ее спине. Софи вздохнула от удовольствия.
– Это так приятно… можно еще раз?
Макс засмеялся тем низким теплым смехом, который она так любила, и его теплая рука снова легла ей на спину.
– Такое ощущение, как будто качаешься на волнах, – пробормотала Софи. – Только теплее…
– Я возьму тебя в плавание на рыбацкой лодке, – пообещал Макс, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в плечо.
– Это совершенно неприлично.
– Да. И холодно.
Его рука замерла, он вздохнул, и Софи поняла, что все закончилось. Она закрыла глаза, стараясь задержать свои ощущения, сохранить их.
– Просыпайся, пора одеваться.
Она со вздохом села. Когда Макс накинул на нее сорочку, Софи с удивлением осознала, что не испытывает стыдливости. Да и на него смотрит без всякого смущения.
– Эти широкие галстуки ужасно непрактичны. Пора бы придумать что-нибудь другое, что будет завязываться проще, – сказала Софи, и в глазах Макса снова вспыхнули веселые искры.
– Видите ли, они не предназначены для такого неделикатного обхождения.
– Все равно…
Ее прервал низкий протяжный рык, и они оба удивленно повернули головы к Мармадюку. Мопс по-прежнему спал – он рычал во сне, а его короткие лапы подрагивали в погоне за воображаемой добычей.
Макс разразился громким смехом:
– Я и забыл, что чертов мопс здесь. Какое счастье, что он не умеет говорить!
– Он не стал бы болтать, даже если бы умел. Ты его идол.
– А ты искушение. Я говорил себе, что не стану… – Макс замолчал, сокрушенно качая головой, и двинулся к двери.
– Не станешь что? Здесь не произошло ничего особенного, – спокойно сказала Софи, подойдя к мольберту. – Хорошего дня, ваша светлость. Очень любезно, что вы зашли.
Макс остановился у двери. Его лицо снова стало серьезным, и ощущение тепла, окутывавшее Софи, начало рассеиваться.
– Софи, мы не можем продолжать… Это слишком рискованно во многих отношениях. Поверь, я рад, что это доставляет тебе удовольствие, но до свадьбы мы должны быть более сдержанны. – Он подошел к ней и приподнял ее за подбородок. – Вы меня поняли?
Макс говорил нежно, и Софи постаралась не подать виду, что ей больно.
– Конечно.
На миг он задержался, глядя на нее сверху вниз, потом кивнул и вышел из комнаты. Софи еще долго не двигалась с места, даже после того, как хлопнула входная дверь.
Макс стоял у окна своего кабинета и смотрел на тучи, собиравшиеся над парком. Он снова не мог работать, с раздражающей настойчивостью возвращаясь мыслями к событиям этого утра.
Он все еще противился тому, что сказала Софи по поводу его вины. Но чем больше он думал о ее словах, тем труднее было вернуться к тому отвращению к себе, которое мучило его все эти годы. И все же Максу казалось слабостью избавиться от него только потому, что она прочитала ему лекцию. И пусть он «всего лишь человек», но и Софи – не богиня правосудия, и он не хотел зависеть от нее в том, что касалось его совести.