Софи смотрела на него с изумлением, чувствуя себя виноватой.
– Лорд Моркомб. Я… мне так жаль…
– Не стоит, дорогая. Вам не о чем сожалеть. Вы не причастны к моей трагедии и ни в чем не виноваты. Теперь я редко выхожу из дому, но мне стало очень любопытно, кого выбрал Харкот. И признаюсь, я немного удивлен. Вы совсем не похожи на мою дочь.
– Я слышала, она была очень красивой. И очень живой. – Софи мучительно подбирала слова, но он, похоже, этого не замечал. На его узком лице появилась улыбка.
– Да. Даже когда она была младенцем, я знал, что она… необыкновенная. Королева.
Он говорил с такой гордостью и любовью, что у Софи сжалось сердце от жалости к старику, вынужденному отказаться от радостей жизни и в одиночестве переносить свое горе. И это не добровольное затворничество ее тети Минни, а изменение личности, которое случается с людьми, пережившими тяжелую утрату. Как у той вдовы из Эштон-Коув, которая потеряла в море трех сыновей.
– Судя по всему, она действительно была необыкновенной девушкой. Должно быть, вы очень тоскуете о ней.
Софи сразу же пожалела об этих словах, потому что глаза старика наполнились слезами, и он, достав платок, приложил его к глазам.
– Каждый день. Я думаю… если бы только я был сильнее… Но уже слишком поздно. Иногда это невыносимо. И никто не говорит о ней со мной. И не дает мне поговорить о ней. Поэтому я и не выхожу. Я не могу вынести этого молчания.
Софи кивнула. Она понимала его, по-своему. И хотя ей хотелось уйти, она продолжала стоять, желая хоть чем-то облегчить боль этого человека. Каким-то образом она чувствовала себя причастной к той вине, которую испытывал Макс и которая налагала на нее определенную ответственность за судьбу Серены.
– Я бы с радостью послушала о вашей дочери, лорд Моркомб.
Старик взял ее за руку и судорожно сжал ее.
– Я не ошибся в вас. Стоило мне увидеть ваше лицо, и я понял, что у вас доброе сердце. И это меня тревожит. Вы могли бы прийти ко мне завтра? На чай? И пожалуйста, не говорите Харкоту. Он вам не позволит. Он хочет, чтобы все осталось в прошлом. Пусть это будет нашим секретом.
Софи не могла не согласиться с тем, что Макс не одобрил бы такой благотворительности.
– Если хотите, я приду завтра утром.
– Да, да, конечно. И не скажете Харкоту?
– Нет, вы правы, в этом нет необходимости. Всего доброго, лорд Моркомб.
– До свидания, моя дорогая.
Софи повернулась и застыла в шоке, увидев стоявшего на лестнице барона Уивенхо, который наблюдал за ними. После секундного колебания она решительно двинулась в его сторону. Софи вспомнила, как не более получаса назад пообещала себе, что страх перед реакцией других людей не будет диктовать ей, что делать.