Леди Джерси устремила на Софи свой насмешливый взгляд:
– Сомневаюсь, что мне это удастся. По крайней мере, таким способом. Я права, мисс Тревелиан?
– Конечно, правы, леди Джерси, – скромно согласилась Софи.
– Вот и прекрасно. – Леди Джерси снова засмеялась. – Мне определенно нравится ваша нареченная, Макс. Я весьма удавлена, что в конце концов вы проявили такое здравомыслие. Идемте, Брайнстон, потанцуйте со мной и не стесняйтесь в комплиментах.
Леди Джерси увела Брайнстона, и Макс, взяв Софи за руку, отвел ее в сторону. Даже сквозь перчатку она чувствовала его горячую руку, и это живо напомнило ей происшествие в гостиной тети Мин-ни. Софи думала, что Макс поведет ее танцевать, но он повел ее в холл, а оттуда в узкий и полутемный коридор, отделенный от него портьерой, и она ощутила тревогу. Пугало не то, что он мог сделать, а то, как быстро ее тело встрепенулось в ожидании этого. Какое-то мгновение они стояли в тишине.
– Я не имел возможности спросить вас, все ли с вами в порядке… после того, что случилось.
Голос Макса звучал сухо и отчужденно, и, хотя забота ее тронула, в душе шевельнулось разочарование. Он явно не собирался ее соблазнять.
– Все хорошо, спасибо, – ответила Софи.
– Идемте. – Макс снова взял ее за руку и повел дальше по коридору, чем окончательно сбил с толку. В конце коридора он открыл дверь в комнату, освещенную канделябром, который стоял на каминной полке и высвечивал картину, висевшую на противоположной стене. С полотна на нее смотрел сидящий за столом старик. Ошеломленная Софи двинулась к нему, неосознанно продолжая держать Макса за руку.
– Кто это написал? – прошептала она.
– Испанский художник Веласкес. У меня есть одна его картина в Харкот-Холле. Этому полотну почти двести лет. Оно потрясающее, правда?
Софи молча кивнула, почти не замечая, как Макс встал позади нее и обнял, окутывая своим теплом.
– Мне хотелось удивить вас. Я подумал, что вам понравится, – пробормотал он, касаясь губами ее полуобнаженного плеча.
– Мне нравится… – Софи попыталась сосредоточиться на удивительной картине, но, когда губы Макса скользнули вверх по ее шее, веки сами собой опустились и ей стало трудно дышать.
– Макс…
– Не беспокойтесь, я не зайду слишком далеко… к сожалению…
Его рука, скользнув под лиф платья, обхватила грудь Софи, большой палец тронул сосок. Софи прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, и откинула голову назад, подставляя шею. Оранжевые отблески свечей жидким пламенем просачивались под ресницы, заставляя глаза гореть. Жаркое тянущее напряжение между ног заглушило боль, оставшуюся после их соития, и Софи вновь ощутила внутреннее смятение, требовавшее выхода. Она протянула руку и, не сознавая, что делает, провела по его животу вниз. По телу Макса пробежала дрожь, но он поймал ее руку, и Софи поняла, что все закончилось. Какое-то мгновение они стояли неподвижно. Потом он легко коснулся губами ее плеча и отпустил ее.