— Ты полагаешь?
— Да. Джебрай крайне важен для нас. Если мы лишимся Фархада, туда придут американцы.
Генеральный надул щеки, выдохнул.
— Ладно, будь по-твоему, — сказал он наконец. — Но на Политбюро о двойнике помалкивай — дурацкая какая-то история.
Шеф молча кивнул.
— Так ты считаешь, реальной замены Фархаду нет? — вспомнил Генеральный.
— Нет. В его окружении я не вижу никого, кто мог бы заменить Фархада. Правда, Бахир, его министр обороны…
Шеф замолчал, вспоминая.
— Что же министр? — поторопил Генеральный.
— Мне показалось, что Фархад его серьезно опасается.
— Почему?
— Министр ведет свою игру — очень осторожную, но небездарную, — в ожидании момента, когда Фархад дрогнет.
— И тогда?
— Бахир станет президентом страны.
— А Фархад?
— Если Бахир станет президентом, Фархад станет трупом. — Шеф развел руками. — Простые нравы.
Повязки сняли спустя четыре дня после операции. Сулеми привел врача, распорядился:
— Снимайте бинты! Пора.
Косметолог склонился над пациентом, почтительно спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Нормально.
— Благодарение Аллаху!
Прикосновения его рук были почти неощутимы.
— Теперь я наконец-то вернусь домой.
— Почему? — спросил Хомутов.
— Все эти дни меня не выпускали из дворца.
Хомутов повернул голову и вопросительно взглянул на Сулеми. Тот пожал плечами:
— Необходимость.
Косметолог осторожно потянул пинцетом полоску марли.
— Ваша семья обеспокоена, наверное? — поинтересовался Хомутов.
Собеседник печально улыбнулся.
— Да, видимо, так.
— У вас большая семья?
— Шестеро.
— Шестеро детей?
— Нет, детей пятеро и жена.
Врач покончил с повязкой и отстранился, всматриваясь в черты лица Хомутова. Сулеми сделал шаг, встал за спиной врача.
— Ну как? — спросил Хомутов. Голос его почему-то дрогнул.
— Вот здесь. — Сулеми указал. — Странная складка…
— Она разгладится, — пообещал косметолог, легко касаясь кожи кончиками пальцев, словно это была податливая глина. — Несколько дней, самое большое — неделя, и ее не станет.
— То есть новое хирургическое вмешательство не потребуется? — уточнил Сулеми.
— Нет.
— Так как? — повторил свой вопрос Хомутов.
— Полного сходства нет, — сказал Сулеми, мгновение подумал и повернулся к врачу.
Тот по-прежнему вглядывался в лицо Хомутова, словно скульптор, завершающий работу над новым творением.
— Действительно, нет, — согласился косметолог. — И знаете, почему?
Он повернулся к Сулеми.
— Усы. Важнейшая деталь, без которой нельзя.
— Посмотрим, — буркнул Сулеми.
Он извлек из кармана пластиковый пакет и вытряхнул на руку темную ленточку усов — из тех, что используют театральные гримеры, затем наклонился над Хомутовым, наклеил ее и отступил на шаг.