– Миха, здорово! Ну как вы там?
Я слышал, как Пелагея тоже вышла из воды. Слышал, как зашуршала её одежда.
– Марсель, дружище, плохо дело, – голос Михаила дрожал.
– Что случилось?
– Вчера ночью маме стало не по себе. Пришлось вызывать скорую…
– Что с мамой?
– Врачи говорят, ей осталось несколько дней.
– Я могу с ней поговорить? – сердце сжалось до маленького комочка, готового взорваться тревогой и болью.
– Нет. Она со вчерашнего вечера не приходила в сознание. В общем, рейсов на сегодня нет, я позаботился и заказал для тебя билет на поезд. Он у тебя на почте.
– Хорошо. На какое время билет?
– На шесть часов.
Я посмотрел на часы на дисплее, время было одиннадцать утра.
– Хорошо. Ждите меня. И…
– Да?
– Может, всё обойдётся?
– Я тоже молюсь об этом, дружище.
Я взглянул на Пелагею и принялся натягивать на себя остальную одежду.
– Что случилось? – спросила она почти что шёпотом.
– Мама в тяжёлом состоянии. Прости, мне нужно ехать в Москву. Но… я вернусь… обещаю.
Пелагея ничего не ответила. Я полностью оделся. Убрал телефон, ключи и золотистую ленточку в карман. От речки мы перешли на поляну. Кольцо с красным камнем на пальце девушки стало испускать слабое свечение. Пелагея молча подошла к скале.
– Пелагея, – обратился я к ней, так как меня угнетало её молчание.
– Для короля его собственная жизнь не имеет значения. Главное это жизнь подданных. Их безопасность.
– Ты о чём?
– Ты сделал выбор, – вместо ответа сказала она и дотронулась до скалы.
Каменная глыба вздрогнула. По зелёной поверхности пошли трещины. Облако пыли устремилось к небу. Часть поверхности сдвинулось, образовав проём.
– О каком выборе речь? Пойми, это же моя мама… она мне дорога, как… как и ты теперь. Когда все прояснится, я обязательно вернусь. Обещаю!
Пелагея вошла в образовавшийся проход и сказала:
– Ты и тогда поступил правильно. И сейчас поступаешь, как надо. Я тебя дождусь.
Снова послышался грохот, и проём стал закрываться. Прежде чем Пелагея исчезла полностью, я успел увидеть слезы на её глазах.
К хижине я шёл в прескверном настроении. Чувствовал себя виноватым за слёзы Пелагеи, но и пренебречь здоровьем матери я ведь не мог. Врачи, конечно, те ещё паникёры. Только и знают, что давать отрицательные прогнозы больному человеку. Но я был уверен, что всё обойдётся и у меня, после того как маме станет лучше, получится по-быстрому вернуться в Крым.
Когда я уже почти подошёл к хижине, мной снова овладело сомнение. А была ли Пелагея? Доставая ключи из кармана брюк, я вместе с ними достал и золотую ленту. Вот оно доказательство тому, что моя встреча с девушкой произошла на самом деле, а не была плодом фантазии.