Весь день я занимался тем, что, припоминая письменный древнегреческий, писал письмо. Писал я от руки. Первое письмо показалось мне слишком длинным, поэтому я скомкал его и выкинул. Второе письмо получилось слишком эмоциональным. Третье вышло сухим. Только четвёртая попытка меня удовлетворила.
Вечером позвонил редактор, который меня курировал, он ещё раз выразил соболезнования, извинился и спросил, готов ли я продолжить писать. Я ответил, что готов. И для успокоения своей совести я, после того как закончил с ним говорить, сел за ноутбук и накидал план десяти глав. К концу десятой главы время перевалило за десять вечера.
Я схватил письмо, маленький фонарь, ключи и вышел из дома. Но и на этот раз мой поход ничего не дал. В час ночи я сложил лист письма надвое, положил рядом со скалой, прижал камнем и ушёл.
Все последующие дни также были безрезультатными. Письмо так и лежало там, где я его оставил.
Ещё через два дня закончилась еда. Вечером я прихватил рюкзак, вышел из дома и направился в сторону автострады. Перейдя дорогу и пройдя широкое поле, я дошёл до ближайшей деревни. Неоновая вывеска с надписью «Продукты» призывно светилась. На улице никого не было, кроме девочки примерно двенадцати лет. Из-за слабого освещения мне не удалось разглядеть её лица. Возле её ног сидели четыре собаки, которым она что-то рассказывала. И как будто выслушивая их ответ, продолжала вести с ними беседу.
«Вот у кого нужно учиться воображению, – подумал я, – дети самые большие фантазёры!»
Продавщица магазина, полная женщина средних лет, была со мной на редкость тепла и вежлива. Я накупил себе продуктов. Потом мой взгляд упал на бутылки вина. Отец у меня был из бывших боксёров, поэтому в нашей семье культивировался здоровый образ жизни, благодаря чему у меня нет пристрастия к курению или к алкоголю. Но сейчас мне хотелось напиться и забыться, как часто поступали герои моих историй. Я попросил три бутылки красного вина, расплатился и вышел. К тому времени и девочка, и собаки куда-то испарились.
Дома я приготовил себе ужин, налил полный бокал вина и приступил к трапезе. Красное полусладкое оказалось на удивление вкусным. После первого бокала последовал второй, а затем третий и четвёртый. Но мне этого показалось мало, и я открыл вторую бутылку.
А потом я отключился.
Утром меня разбудила головная боль. Болело так, словно в голове собрались в хоровод тысячи и тысячи шаманов и принялись вытанцовывать мистический танец, постукивая при этом изнутри своими палками по моей черепной коробке.
Нет, для меня истина не в вине! Лучше я буду отвлекаться от тягостных мне мыслей за написанием романа, который по срокам я вообще-то должен был давно сдать.