— Раз такое дело, поплыли! — легко согласился Степан. И вскочил. — Готова?
— Готова. И лодочку даже приметила…
— Где?
— Вон там. Славная лодочка… Легкая!
Через какие-нибудь пять минут легкая лодочка летела по реке вниз. Гребец сильно загребал, дробил веслами в золотую мелочь, в кружочки и завитки светлый след луны.
— Намахаюсь… — сказал Степан.
— Ничего! — ободрила Алена.
Еще некоторое время греб Степан. Потом бросил весла, прислушался. И сказал, довольный:
— A-а! Погодь, Алена… черт ими не махал.
И направил лодочку к степному берегу.
— Степа!.. — испугалась Алена.
— Дурную ты мыслю посоветовала мне, — сказал Степан. — И я тоже — согласился.
Лодочка ткнулась в берег. Степан выпрыгнул на сухое, сказал:
— Посиди пока, я скоро.
И исчез. С воды из-за берега не видно было, куда он пошел. Только через некоторое время услышала Алена его глуховатый, густой голос: «Трр, стой!» И поняла: коней ловит Степан. На острове коням не хватало корма, и казаки на ночь переплывали с ними на степной берег, и кони кормились там под присмотром двух-трех казаков. Но караульных казаков что-то не слышно было — не окликнули. Спят, наверно.
Скоро на берегу раздался дробный топот пары лошадей. Конские морды и голова Степана показались над обрывом.
— Вылазь. Задерни лодочку, чтоб не снесло.
Алена выпрыгнула из лодки, задернула ее подальше к обрыву, с трудом вскарабкалась на яр, невысокий, но отвесный.
Степан осматривал степь. Караульных не видно, огонька нигде нет.
— Спят, окаянные. Садись-ка… жди, я пробегу по берегу, — сказал Степан.
— Да кто тут, поди!.. — заикнулась было Алена, но Степан уже подстегнул своего коня и скакал вдоль берега назад.
Алена села на конскую теплую спину, подумала о наряде своем, но махнула рукой — дьявол с ним, с нарядом. Важно, что желание ее исполняется.
Степан отъехал довольно далеко, остановился, громко крикнул:
— Эгей!.. Кто тут?!
Никто ему не откликнулся. Только по воде, слышно, прокатилось: «у-у-у!»
Степан вернулся. Сердитый.
— Степа, да шут с имя, с караульными… — начала было Алена, но Степан не дал ей говорить.
— Хватит! — И, помолчав, отходчиво уже сказал: — Ну, едем или нет?
— Едем.
«Во разыгралась баба! — думал Степан, поглядывая сбоку на жену; Алена ладно сидела на коне, и если б не блестели под луной ее голые коленки, то и не сразу угадаешь: казак скачет или казачка. — До чего же разные они! Но — разные-то они разные, а у всех в башке — только любовь одна, больше — шаром покати — ничего».
Не знал Степан свою жену, плохо знал. Не только одна любовь была в голове у Алены. И любовь, конечно, но не одна только любовь. Не знал он, что Алена за день до этого посылала верного казака к Корнею Яковлеву, и тот передал ей с казаком же: «Пусть приезжают… Пусть она его как-нибудь зазовет ко мне, — можеть, и уговорим как-нибудь. Попробуем хоть».