— Ну, змей ползучий, гляди! — в сердцах сказал тогда Степан попу. — Я те припомню!
Но поп тот помер, с новым разговор этот не затеяли — время прошло. И остались Алена со Степаном невенчанные. Но если Степан и вовсе забыл про это, а в последние годы у него вообще круто переменился взгляд на попов, то Алена все думала, что вот — не венчаны.
Подошли к церкви…
— Ну? — спросил Степан.
— Пойдем. — Алена шла впереди.
— Куда?
— Пойдем в церкву.
— Она же закрыта!
— Там замок, он без ключа… Дерни покрепче, он откроется. Пойдем, Степа.
— Да зачем? — не понимал Степан, поднимаясь, однако, по ступеням к широким дверям церковным. — Чего там делать-то?
— Побожимся. Дадим клятву нерушимую перед Божьей Матерью, что никогда-никогда не забудем друг про дружку. Вечно будем любить и помнить… Степан, ты же согласился делать седня, как я прошу. Ради Христа, Степа…
«Блажит баба, — подумал Степан. — Шлея попала».
— Дергай, — велела Алена.
Степан без усилия разомкнул большой ржавый замок… Они вошли в церковь. Из верхних узких окон лился лунный свет, светлыми мечами рассекая темную, жутковатую пустоту храма. Один такой луч падал на иконостас, на икону Божьей Матери с Иисусом на руках. Алена вдруг подавленно вскрикнула и пала на колени перед высветленной иконой. Степан невольно вздрогнул от ее вскрика.
— Становись на колени, Степушка! — громким шепотом, сама не своя, заговорила Алена. — Светится, матушка! Вся светится. Говори за мной: матушка, царица небесная!.. Степа, стань на колени, ради Христа! Ради меня… Ради всех…
Степан опустился на колени, изумляясь, как неистово может заблажить баба.
— Говори: матушка, царица небесная…
— Я в уме буду.
— Не надо в уме. Говори за мной: матушка, царица небесная, как ты любишь своего дитятку, так и я буду…
— Алена! — воспротивился Степан. — Все клятвы эти у меня в голове. Я их знаю… Помню.
— Степа, говори… — Алена заплакала. — Как ты любишь своего дитятку, так я буду любить близких своих, никогда их не забуду…
— Я и так не забуду! — разозлился Степан. И встал. — Не реви! Кликуша какая-то… Чего ты седня?
— Поклянись, Степушка, поклянись, поклянись! Она нам поможет, матушка…
— Клянусь, — сказал Степан. — Чего с тобой делается-то?..
— Не забуду родину свою, не забуду близких своих…
— Куда я, к туркам, что ль, побегу? Чего ты седня?
— Жену свою не забуду и не брошу. Не променяю ни на кого…
— Не променяю. Какой толк менять-то вас? Встань, не дури, Алена…
И тут чей-то голос, увеличенный пустотой церковной, громко спросил сзади:
— Это кто по ночам в церкви ходит?
Алена, в экстазе молитвенном, не узнала тот голос, шлепнулась от страха на четвереньки. Степан узнал — то был Корней Яковлев, крестный отец его. То ли он случайно — не спалось — увидел двери церкви раскрытыми (он жил напротив церкви, через площадь), то ли нарочно караулил редкого гостя… По голосу — не похоже, что со сна.