— Хм… Править станем.
— Как?
— По совести.
— Да ведь и все вроде — по совести. И бояры вон — тоже по совести, говорят.
— Они говорят, а мы б делали. Я уж не знаю, какой ба из меня патриарх вышел, никакой, но из тебя, батька, царь выйдет. Это я тебе могу заране сказать.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю… Я мужика знаю, сам мужик, знаю, какой нам царь нужен.
— Какой же?
— А мужицкий.
— Ну, заладил: мужицкий, мужицкий… Я сам знаю, что не боярский. А какой он, мужицкий-то?
— Да тут все и сказано: мужицкий. Чего тут гадать?
— Не ответил. Знаю, погулять мы с тобой сумеем, только там и для других дел башка нужна.
— А ты что, дурак, что ль? У тебя тоже башка на плечах, да ишо какая! Ты бедных привечаешь — уже полцаря есть. Судишь по правде — вот и весь царь. А будешь не такой заполошный, тебе цены не будет! Вся Русь тебе в ножки поклонится. На руках носить будет! Народ тебя и так любит… Нет, у тебя выйдет. А патриарха ты себе найдешь, не дури со мной… Куда! — «Патриарх» усмехнулся. — Не надо, батюшка…
— Чего так? — улыбнулся и Степан.
— Не надо, — уперся «патриарх».
— Ну, отец, и колода же ты: лег поперек дороги — ни туда ни суда. Пошто, я спрашиваю?
— Да какой же я патриарх — выпить люблю. Ты меня тада главным каким-нибудь над питейными делами поставь, это по мне. Всех целовальников в кулак зажму!.. Шибко народ надувают, черти! Я б их тоже извел всех — заодно с боярами. Полезешь париться-то? Теперь уж не так гнет. А то выстынет — какое тада…
— Обожду пока. Не сдюжу. Лезь, парься.
«Патриарх» опять полез на полок.
— Кинь, батька!
Степан поддал еще парку, вышел в предбанник… И тут прибежали сказать:
— Батька, там из-под Синбирска люди прибегли…
— Ну? Что там? — всполошился Степан.
— Борятинский идет от Казани. В городке, слышно, не склоняются к сдаче… Велели тебя звать.
— Кто послал-то?
— Мишка Ярославов.
— А Мишка Осипов не пришел?
— Нету.
— Не шуми много — про Борятинского-то. Молчи. Приведи коня… — Степан второпях одевался. Крикнул вслед казаку: — Есаулам скажи, чтоб за мной гнали! Может, коней тут найдут… Не мешкайте!
Казак подвел коня, Степан вскочил на него и уехал. Остальные — немногие коней нашли, опять в лодках — устремились тоже в лагерь. В баньке не успели помыться. «Патриарх» очень сокрушался, что атаман так и не попарился. Банька была отменная, «царская».
5
Князь Борятинский пришел к Симбирску раньше Степана. Степан опоздал. Но он и не мог поспеть до Борятинского, даже если бы и не делал этого передыха войску.
Подойдя к городу, он свел своих на берег, построил в боевой порядок и сразу повел в наступление на царево войско. День клонился к вечеру — медлить нельзя: к утру, если пережидать ночь, Борятинскому может подоспеть помощь.