Вида сомнение на моем лице, Клеа весомо добавила:
— Это моя воля! Я дочь правителя, так что приказываю, — она тепло улыбнулась, — без всяких сомнений надень платье и веселись на балу.
Все-таки поразительный характер! Клеа, похоже, не может долго пребывать в печали.
Но меня определенно смущало, что во дворце мне приходится носить одежду «с чужого плеча». Как какой-то нищенке. В пансионе нам, конечно, много говорили о скромности и о том, что платья — это не главное. Но я твердо решила, что у меня обязательно появится «своя» портниха и я буду… красивой.
— Магда, ну что же ты застыла? В какой маске хочешь пойти?
— Может, мышка? — с невинной улыбкой осведомилась одна из камеристок.
Лиана протянула мне маску:
— Вам, Магда, очень пойдет.
Я это запомню. Но «мышка» была шикарно расшита серебряными нитями, от чего «мех» казался настоящим. А усы были весьма потешны.
— Лиана, — сладким голосом сказала Клеа, — отдай Магде свою маску. «Вещая птичка», кажется.
— Но… — камеристка очень старалась подобрать слова, чтобы возразить, — но… как же так?
— Очень просто. Ты побудешь мышкой, а Магда — вещей птичкой, — сообщила Клеа.
Интересно, почему я так легко наживаю себе врагов? С грустью смотрела, как хорошенькое личико камеристки покрывается пятнами. Лотта номер два. Именно так закладывается стойкая, непримиримая ненависть.
Клеа хлопнула в ладоши.
— Живей!
Я приложила маску к лицу. Ужас! Она пристала к коже — не оторвать.
— Снять можно только в полночь, — очень своевременно сообщила Клара Серена, надевая маску совы. — Это чтобы никто не жульничал.
Золотые перья выглядели как настоящие. Они топорщились по сторонам, от чего «сова» выглядела довольно грозно. Вторая камеристка примерила образ кошки. Она крутилась перед зеркалом и поправляла локоны, чтобы кошачьи бархатные ушки хорошо смотрелись. Потом достала пару перчаток с нашитыми серебряными коготками.
— Очаровательно! — похвалила Клеа. — Но как интересно получилось: кошка охотится на мышку, сова — на вещую птичку. Что бы это значило?
— Это значит, ваше светлейшество, — Клара Серена выступила вперед, — что пора идти в бальный зал. Иногда маска — это просто маска. И не более того.
* * *
Большой зал на время бала был превращен в волшебный лес. Деревья с посеребренными стволами и ветвями увили белыми ароматными цветами и атласными лентами. Освещение стало таинственным и мягким — повсюду летали сотни мерцающих бабочек. Я ахнула. Такие водятся только в самых глубоких пещерах, куда не проникает ни единый солнечный луч.
Одна бабочка опустилась мне на плечо. Как же их наловили в таком количестве? Такие хрупкие создания. А бабочка не спешила улетать. Крылышки затрепетали — на платье упало несколько сияющих пылинок.