— С каким ребенком? — воскликнула изумленная Аня. — Ты что, опять беременная? Когда успела? От кого?!
Ирина мгновение люто смотрела на нее в упор, и вдруг ее гневно сдвинутые брови разошлись, а по ярким губам проползла ленивая усмешка:
— От кого, спрашиваете? А вы пораскиньте мозгами, Анна Васильевна!
И ее прекрасные глаза, подернувшись нежной поволокой, медленно обратились на Диму.
* * *
— Музей грабить?! Ну уж… — недоверчиво протянул Леший, оборачиваясь на Струмилина, как бы за поддержкой. А тот смотрел на Соню и думал, что непросто пришлось бы ему, встреться он с этой женщиной, когда друг его Костя Аверьянов был еще жив.
«Опоили меня, что ли? — подумал почти испуганно. — Ладно, в абрикосовом компоте — амигдалин, а в чай что подсыпано? Девясил, жар-цвет или как они там называются, приворотные зелья?»
По счастью, у Лешего голова не шла кругом.
— Ну, как бы там ни было, Лиде в этом деле явно не повезло, — сказал он с теми интонациями, с какими произносят речи на траурных митингах. — Даже если все было так, как ты говоришь, она попалась каким-то негодяям и была убита, не осуществив своего замысла.
— Но ведь она была не одна, — возразила Соня. — Существует еще какой-то Дениска, заказавший копию «Прощания славянки». И был еще какой-то человек, который показался на пороге квартиры, прежде чем я потеряла сознание. И еще один, который пристроил меня в поезд, предварительно накачав какой-то гадостью. Это мне очень напоминает… — Соня резко махнула рукой, как бы отгоняя неприятную мысль: — Ладно, проехали. И еще какой-то тип звонил мне вчера утром, просил часика в три оказаться на кладбище. Клялся, что у него есть какая-то информация насчет смерти Константина. Якобы это окончательно снимает с меня всякие подозрения.
— Во! — в очередной раз изумился Леший. — Тебя что, подозревали в убийстве мужа?!
— Не то чтобы в убийстве, — передернула плечами Соня, — но в пособничестве — определенно. Хотя алиби имелось — не подкопаешься… — Лицо ее потемнело, и она вновь махнула рукой. — Помнишь, Андрей, я еще спрашивала, не ты ли мне звонил? Я ведь хотела освободиться для встречи с этим человеком, потому и отправила Лиду к Евгению. Не могла же я разорваться, верно? И на кладбище нужно, и у Женьки ключ забрать. И решила послать вместо себя Лиду.
— А кто этот Женька таков? — невинно осведомился Леший, косясь на помрачневшего Струмилина. Конечно, тот скорее откусил бы себе язык, чем спросил, и сейчас не понимал, благодарен художнику за любопытство или нет.
— Женька — муж моей подруги, — спокойно сказала Соня. — Я ему очень многим обязана, и ей тоже. Они, правда, живут врозь, то сходятся, то расходятся, а я их безуспешно пытаюсь примирить. Штука в том, что они страшно взрывные оба, вдобавок у Наденьки аллергия на собачью шерсть, а Евгений без своего Анри Четвертого натурально жить не может. Он один, говорит, меня понимает и все мне готов простить! Но у Женьки весьма своеобразная манера общения с женщинами: непременно нужно целоваться, обниматься и делать всякие фривольные намеки, хотя только дурочка может принять это всерьез. Женька — ревизор из управления железной дороги, а его жена — проводница, и он все время устраивает себе ревизии именно на ее маршруте. Почему-то мирно они сосуществуют только в дороге, а стоит ступить на перрон — начинают дико ссориться.