Андрей завертел головой, пытаясь обнаружить подвох, но бесполезно. Тишина. Ничего. Он хотел нажать на кнопку вызова, мерцавшую зеленым светом на столике, но голос опередил его:
Не советую. Если ты ее сейчас нажмешь, то никогда отсюда не выберешься. НИКОГДА. ПОНИМАЕШЬ МЕНЯ? ЕСЛИ НЕТ, ПОСМОТРИ ЕЩЕ РАЗ НА СПИСОК.
Он повернулся к стене, снова отогнул пластик. Это был его почерк. Без сомнений. Пятьдесят восемь дней он разговаривает с этим голосом и отмечает дни, оставшиеся до… или прошедшие с… чего?
Он ничего не помнил. Ничего.
— Хорошо, — прошептал он, совершенно обессиленный. — Хорошо. Как скажешь. Ты завтра тоже придешь? Точно?
Да, — сказал голос. — Я не отдам им тебя.
Наутро в палату вошли несколько мужчин. Один оглядел камеру, второй подсел на кровать к Андрею.
— Как вы себя чувствуете? — осведомился он.
Андрей повернулся к мужчинам. Он довольно хорошо выспался и настроение было отличным.
— Прекрасно. Отлично я себя чувствую. А что?
— Кажется, вы ночью поднимались?
Андрей широко улыбнулся.
— Может и поднимался. В сортир. Вчера на обед был вкусный компот, и я кажется перепил.
Второй врач, который приходил каждое утро, смерил ему давление, температуру, посмотрел горло, прослушал легкие.
— Все нормально?
— Да, все в порядке.
— Когда же начнутся испытания?
Врачи посмотрели друг на друга. Один кивнул второму.
— Они уже начались.
— Что-то я не заметил, — сказал Андрей. — Он взглянул на памятку: — Тот человек, который проводил нам… политинформацию, то есть… презентацию, не знаю, как это у вас называется… с ним все нормально? Он упал в обморок полчаса или час назад. Не знаю, часов нет. Я зашел в палату, прочел эту вашу бумагу, как себя вести и пока ждал, немного… прикорнул.
— Сейчас начнем, — ответил врач, закатывая металлическую тележку со шприцами и склянками, каждая из которых была подписана фамилией.
— Лосев?
Андрей кивнул.
Длинный сухопарый врач выудил пузырек из центра батареи, встряхнул желтоватую мутную жидкость, затем наполнил шприц.
— Будет довольно больно, — сказал он. — Впрочем, как всегда.
— Что значит, как всегда? — удивился Андрей. Он выпрямился, сидя на кровати, перевел взгляд от сухопарого на второго, коренастого доктора, а потом на окно, которое почему-то беспокоило его больше всего.
— Как всегда, — мягко ответил сухопарый, — это значит, что укол в руку как всегда болезненный. В задницу полегче. — Он скорчил гримасу — подобие улыбки. Желтые зубы, покрытые толстым слетом налета, неприятно удивили Андрея.
— А ночью к вам никто не приходил? — вдруг спросил коренастый, сверля его взглядом.